– Идите! Идите же! – воскликнула госпожа Шатиян, отсылая девочек наверх, в комнату, которую невеста делила с сестрами. – Вардан скоро приедет, а невеста еще не готова! И забери свою фату, Парзик!
Дом быстро наполнился деревенскими женщинами, принесшими подносы с едой и небольшие подарки. Крестные родители Парзик, Элспет и Мераян Асадурян, приехали раньше, они как старейшины семьи будут выдавать Парзик замуж.
Элспет была маленькой темноглазой женщиной, терявшейся среди многочисленных складок своего черного платья. Голова женщины тряслась на тоненькой шее, а костлявые руки беспрестанно теребили юбку. Ее супруг, Мераян, был необычайно высок для армянина. Именно от него Парзик унаследовала свой высокий рост и похожий на клюв нос.
По случаю свадьбы крестницы Мераян надел белую рубашку на пуговицах, темные шерстяные брюки и хлопковый, с ярким орнаментом традиционный армянский архалук[13], подпоясанный ремнем с большой пряжкой. Мераян был деревенским старостой, человеком, который улаживал споры, договаривался с жандармами, руководил всеми армянскими обрядами. Ничего не происходило в Мушаре без его разрешения или благословения.
Незамужние девушки приходили по две, по три, а замужние женщины стояли темными группами, все укутанные в паранджу, малышня резвилась у их ног.
Сестры Туфенкян по такому случаю на день закрыли магазин. Не пришла лишь Хандут Шаркодян.
Из окна второго этажа Ануш смотрела вниз, на толпу, собирающуюся на улице, – целое море ярких цветных жилетов, шелковых шаровар, вышитых женских головных уборов и красных фесок.
Все ожидали предвестников прибытия жениха.
Саси и две сестры Парзик, стоя за ней, заканчивали прическу невесты.
– Мама хотела, чтобы я надела архалук, в котором она выходила замуж! – жаловалась Парзик.
– А я хотела бы надеть мамин архалук, если бы она мне предложила…
– Ты его не видела, Саси. Он такой старый, похож на персидский ковер. И она хотела, чтобы я вплела кисточки в волосы и прикрыла лицо.
– А мне кажется, это красивый обычай.
– Это именно то, чего я бы не хотела. Посмотри на нас! – Парзик резко обернулась, и шпильки посыпались на пол. – Мы живем в новом столетии! Мы из другой эпохи. И мы никогда не будем такими, как наши матери.
– Она сшила красивое платье, – отметила Хават.
– Да, Хави, именно так, красивое современное платье, которое можно увидеть в Константинополе или Париже.
Ануш тоже считала платье красивым и была уверена, что Парзик будет великолепно выглядеть в нем. Все отступили чуть назад и залюбовались Птичкой, стоящей перед зеркалом, расположенным возле окна.
Ее косы были уложены кольцом на затылке, жемчужные серьги матери мягко мерцали в ушах. Зеленые глаза были подведены сурьмой и сверкали, как изумруды, а высокий воротник придавал лицу мягкости, женственности. Парзик еще никогда не выглядела такой счастливой