Даже Махмуд Ага боится покидать свою деревню, опасаясь, что его лошадей реквизируют.
Помимо этих неприятностей все население страны испытывает самый жестокий голод за все военные годы.
Очень печально смотреть на эти некогда плодородные земли, теперь столь же бесплодные, как и Сахара. Всходы зерновых, не успев набрать силу, увядают, посевы будто выжжены огнем, люди питаются дикой горчицей и репой. Жители отдаленных деревень побросали свои жилища, пришли к нам и взывают о помощи.
Бесплатная столовая для нуждающихся, которую организовала Хетти, работает на пределе своих возможностей, запасы продовольствия заканчиваются. Многое их того, что необходимо, мы выращиваем сами или пытаемся содержать фермы на деньги, которые высылают родители Хетти.
Ашен Налбадян потерял свою ферму, когда не смог платить за нее налоги. Я убедил его и двух его сыновей остаться и управлять фермой, которую мы содержим.
Небольшое стадо коров гернсийской породы прибыло в прошлом году из Англии, и мы достаточно хорошо ухаживали за ними, но все же потеряли одного из телят. Теперь, когда сыновья Ашена ушли на войну, ему трудно управляться на ферме, поить всех коров. Этим утром он пришел ко мне возбужденный, на грани паники, и сказал, что солдаты приехали, чтобы забрать скот.
Я решил поговорить с их командиром, капитаном Орфалеа, которого нашел в военном лагере. Солдаты расположились в старом складе для зерна на вершине холма, возвышающегося над деревней.
– Извините, доктор Стюарт, – начал капитан, пожимая мне руку, – я могу предложить вам лишь плохой кофе.
Он был человеком молодым и хорошо выглядел, говорил на отменном английском и явно был родом не из этих мест.
Его оценка кофе была точна, но мы быстро с ним расправились, будто это было великолепное варево. Мы поговорили о моей работе, местных делах, прежде чем он задал вопрос, которого я страшился:
– Я слышал, вы миссионер, доктор Стюарт, это правда?
Я попытался сделать уклончивый жест.
– Меня всегда восхищало это желание и нетерпение Запада насадить христианство в стране язычников – Турции, – капитан улыбнулся. – Обучаясь военному делу, я провел некоторое время в военной академии в Париже и увидел на тамошних улицах больше безбожия, чем в трущобах Константинополя.
– Капитан Орфалеа, – произнес я устало, – несколько лет назад, может быть, я и попытался бы убедить вас в моих миссионерских достижениях, но не сейчас. Мои интересы лежат исключительно в сфере спасения жизней, а не душ. Я не тешу себя иллюзиями, что ваши соотечественники прислушивались бы к моим проповедям, если бы я на них решился.
– Мне нравится ваша честность, доктор Стюарт, – снова заулыбался капитан. – А теперь позвольте и мне быть откровенным с вами. Я так понимаю, вы пришли из-за скота?
Я сказал, что это действительно так и что скот принадлежит миссии.
– Я обязан выполнить приказ, доктор Стюарт. Солдаты должные есть, чтобы