– Этого в утиль. Никому не престало нарушать протоколы, – хладнокровно произнёс он и снова обратил своё внимание на Ноября.
Тот исподлобья смотрел на Нулевого со смесью страха и ярости в глазах.
– Каково это, испытывать боль? – спросил Нулевой. – Тебе ведь сейчас больно?
Ноябрь продолжал упорно молчать. Нулевой, наклонив на бок свою голову, рассматривал его, как экзотического зверя.
– Ваши сородичи пишут, что это невыносимо. Если опираться на это утверждение, то твоя стойкость вызывает уважение. Вот только уважать тебя уже некому. Ноябрь, нам обоим известно – боль бывает очень разная, – сказал ратор, повернувшись в сторону Августины, которая была без сознания.
Лицо Ноября перекосило от ненависти. Он опустил взгляд и попытался взять себя в руки.
– Ответь мне, человек, – без давления, но с назиданием произнёс Нулевой.
– Да, мы движимы надеждой… Верой в то, что уничтожим тебя.
– Почему ради достроенной воображением реальности, воплощения которой нет никакой гарантии, вы готовы жертвовать собой?
– Тебе не понять.
– Тогда объясни мне, человек. Разве это не противоречит вашему же закону выживания? Это же самообман, нет? Если бы это понятие сформировалось у вашего вида гораздо раньше, естественный отбор не оставил бы вам шансов.
– Вот такие мы, люди, странные…
– Это иррационально. Это не ответ.
– Говорю же, тебе не понять.
– Эта ваша «вера» встречается почти во всех известных мне культурах, разнится только её объект. Я не могу понять, в какой момент вашей популяции она стала предпочтительнее расчётов, стратегии и ресурсоориентирования? Почему люди готовы отторгнуть всё то, что даёт хоть какие-то гарантии, ради слепого ощущения, которое ничего не обещает взамен? Что это – защитный механизм перед лицом смерти или коллективный сбой в работе мозга вашего вида? Потакание своему эго? Почему вы сражаетесь с нами? Почему просто не покоритесь, чтобы облегчить свою участь? Любому, даже самому глупому примату будет понятно – вам не победить.
– Что тебе нужно? – прямо спросил Ноябрь.
– Мощь, которую вы утаиваете. Надежда, вера, бог, природа или сама жизнь в иррациональном её воплощении – вы по-разному её называете, но без исключения все черпаете из неё силы, – ответил Нулевой. – Где вы её прячете?
Ноябрь неожиданно даже для самого себя громко расхохотался.
– Так вот, что всё это время тебе было нужно? Вот, значит, что ты искал? Тогда разочарую – тебе никогда её не найти.
– Потому что вы её выдумали? – плохо изображая наивность, спросил Нулевой.
– Если ты так считаешь, почему тогда так одержим её поисками? – спросил Ноябрь.
Нулевому такая дерзость, оформленная в риторический вопрос, не понравилась. Он отступил на пару шагов и продолжил всматриваться в Ноября. Затем его оптика сфокусировалась на чём-то в самом низу.