Животные метались по периметру стремительно сжимающегося огненного кольца. Звери выли, огонь ревел. Нестерпимый жар прибивал к земле. Девушки жались к друг другу спинами, взявшись за руки, когда огонь уже смыкался вокруг них. Тут же были и медвежата, несколько оленей, тетерева и ежи. У ног девушек вились змеи вперемешку с зайцами и детёнышами лис. На плечах теснились птицы, распевая свои последние трели, и щемились ящерицы, отбрасывая хвосты. По рукам взбирались кузнечики и жуки. Пушистые и когтистые, пернатые и чешуйчатые, милые и пугающие – все они вжимались в девушек, ища защиты. Под спецовку Февралины забилась та самая белка, на которой они прежде пытались уйти от погони.
Треск огня был похож на хруст исполинских челюстей, разжёвывающих мир. Языки пламени дрожали от нетерпения впиться в очередную плоть, воздух обжигал лёгкие, а всё вокруг было покрыто беснующимся маревом. И вот оно вцепилось своими зубами в последний островок жизни этого леса, всего за минуту не оставив ничего, кроме эха погибающей жизни. Последние язычки дожевали органику и иссякли. Над огромным пустырём всё так же нависало изображение техноратора. Убедившись, что от ополченцев ничего не осталось, его образ растворился в воздухе.
***
– Н-е-ет! Нет, нет, нет!
– Августина, её уже не спасти.
Мужчина склонился над девушкой, которая обнимала бездыханное тело мёртвой союзницы. Девушка не слушала, только до хруста суставов стискивала пропитанную кровью ткань.
Двое мирных раторов показались из-за холодильника. Мужчина молниеносно среагировал, наставив на обоих коррозивную пушку. Раторы не шелохнулись. Мужчина выдохнул чуть свободнее.
– Я не могу оставить её здесь, – сдавленно произнесла Августина.
– Придётся. Послушай, я понимаю, потерять ещё и…
Чувство на уровне инстинкта пронзило мужчину. Он успел только обернуться, когда увидел, как один из «мирных» запустил в них ножом.
– Берегись!
Он едва успел прикрыть собой Августину, как нож вошёл ему в спину.
– Ноябрь! – взревела она и, выхватив у него пушку, спустила всю обойму в раторов.
Пока те догнивали под действием ускоренной в тысячу крат коррозии, Августина оттащила Ноября подальше от выхода с кухни.
– Нормально, похоже протоколы мирных тоже уже переписаны, – морщась от боли, сказал тот. – Я могу сам, помоги