Османский Гарем XVI века – это не только место чувственных наслаждений, как его часто изображают. Это был сложный, иерархический мир со своими строгими правилами, своей политикой, своими интригами. Мир, где женщины, лишенные формальной власти, тем не менее, могли оказывать колоссальное влияние на ход событий, действуя через своих мужей, сыновей и союзников. Гарем был сердцем власти, скрытым от посторонних глаз, и именно из этого сердца действовала Хюррем.
Выбранное мною название – "Хюрем Хасеки Султан" – призвано подчеркнуть именно эту ее сторону – традиционного титула "Хасеки", оно намекает не просто на статус любимой жены, а на ее деятельную, движущую силу. Хюррем не была пассивной обитательницей Гарема; она была Султаншей, которая "действовала", меняла правила, влияла на решения, приводила в движение скрытые пружины власти.
Конечно, создавая исторический роман, автор всегда балансирует между достоверностью и художественным вымыслом. Исторические источники, особенно касающиеся жизни Гарема, часто фрагментарны и предвзяты. Я старалась максимально точно воссоздать атмосферу эпохи, быт и правила дворца, опираясь на доступные исследования. Но диалоги, внутренние переживания героев, многие сцены в Гареме – это плод моего воображения, попытка вдохнуть жизнь в исторические факты и показать, как могла чувствовать и действовать женщина в тех условиях.
Это история о выживании, любви, амбициях, материнстве и цене власти. История о том, как одна женщина, лишенная всего, смогла обрести нечто большее, чем просто свободу, и навсегда вписать свое имя в историю.
Надеюсь, что погружение в мир Топкапы XVI века через глаза Хюррем будет для вас увлекательным и позволит взглянуть на легендарную Султаншу с новой стороны.
Приятного чтения!
Часть Первая: Плен и Прибытие (Александра).
Пролог: Рождение Хюррем.
Солнце уже клонилось к западу, разливая по небу краски от нежно-розовых до глубоких багровых. Над долиной, где притулились крытые соломой крыши деревни Рогатин, витал теплый, душистый воздух, пропитанный запахом свежескошенной травы и дикого меда. Река, изгибаясь серебристой лентой, тихо несла свои воды, отражая золотистое небо. Мир здесь был простым и понятным: поле, лес, река – и деревня, живущая по вечным законам смены дня и ночи, труда и отдыха.
Александра вдохнула полной грудью, прикрыв глаза. В свои пятнадцать лет она была полна сил и жизни, как молодое деревце, стремящееся к солнцу. Ее рыжие волосы, казалось, вобрали в себя все оттенки заката, горя на ветру. Она сидела на склоне холма, чуть в стороне от околицы, наблюдая за привычной вечерней жизнью деревни. Дымки над трубами возвещали о готовящемся ужине. Где-то внизу, у колодца, смеялись девушки, мальчишки гоняли мяч на вытоптанной поляне.
Ее жизнь, жизнь Александры Лисовской, дочери священника, текла размеренно и ясно. Утро – помощь матери по хозяйству, молитва в маленькой деревянной церкви, уроки чтения и письма – редкость для девушки в этих краях, но отец считал, что ум, данный Богом, должно развивать. День – работа в поле или в саду, игры с подругами у реки, мечты о будущем, которое казалось таким же предсказуемым, как смена времен года: выйти замуж за достойного парня из соседней деревни, построить свой дом, родить детей..
Она любила эти края. Эту землю, этих людей. Любила сидеть так, на холме, и чувствовать себя частью этого большого, спокойного мира. Далекие земли – Османская империя, Крымское ханство, Польское королевство, Великое княжество Литовское – казались лишь названиями из рассказов купцов или отца. Они не имели никакого отношения к ее реальной жизни, заключенной в границы этой долины.
Но мир, как оказалось, был гораздо ближе и куда более жесток.
Тишину, наполненную лишь привычными звуками вечерней деревни, разорвал отдаленный, пронзительный лай собак. Не веселый лай, а тревожный, переходящий в скулеж. Александра насторожилась. Затем послышались крики. Сначала глухие, далекие, потом все ближе и ближе. Крики, полные ужаса. И топот. Множество копыт, с грохотом несущихся по земле.
Внезапно всё стало ясно. Набег. Самый страшный кошмар, который висел над этими землями, как проклятие.
Александра вскочила на ноги, сердце бешено заколотилось в груди. Она увидела их. Всадники, вылетающие из-за кромки леса, стремительно приближающиеся к деревне. Их много. Слишком много. Лица скрыты, в руках – сабли и пики. Татарская орда.
Пламя мгновенно охватило первые хаты. Крик ужаса и боли прокатился по долине, заглушая все остальные звуки. Дым повалил столбом к небу, застилая предзакатное солнце. Рогатин, ее мир, в одно мгновение превратился в ад.
Инстинкт велел бежать. Не к деревне, где уже не было спасения, а прочь. В лес. Глубокий, густой