В воздухе плавали шёлковые ленты, персиковые и золотые, они переплетались с жемчужными. Извивались в воздухе, подчиняясь звучащей музыке. А музыка… Её нельзя было описать. Она рождалась то в самой земле, то в кронах, то в голосах. Она плыла сквозь меня, подчиняя тело ритму. Я слышала флейты и арфы, звоны колокольчиков и, кажется, рояль.
Я не помню, как села. Помню только, что Ерин был рядом – его локоть касался моего. Передо мной возникли блюда, чаши, бокалы. Я пробовала одно, другое. Фрукты, которые светились изнутри. Напитки, что меняли вкус с каждым глотком. Один был как весенняя гроза: лёгкий, острый, пробуждающий. Другой – как обнимавшее меня бабушкино одеяло, пахнущее ромашкой.
От еды и питья хотелось танцевать, а смех рвался из меня сам собой. Фейри были так милы со мной. Две ши, похожих на грибы с крыльями как у стрекоз, подливали мне голубоватый блестящий напиток из большого золотого графина. Милая розовокожая фейри рядом со мной рассказывала что-то упоительно весёлое, и я смеялась, не понимая ничего из того, что она говорит.
Королева Весеннего Двора исчезла, будто её и не было. Наверное, именно поэтому мне стало так спокойно и легко. Один высокий фейри с прозрачными, словно сделанными из витража, крыльями, протянул мне руку. Я не колебалась. Я встала, и меня тут же закружили по поляне. Музыка шла по венам. Я не чувствовала ног. Платье вдруг стало легче, почти прозрачным, лианы обвились вокруг талии. Кто-то вплетал мне в волосы цветы. Я не знала, кто. Я не знала, зачем. Но это было прекрасно.
Я давно потеряла Ерина из виду. Моя душа рвалась танцевать, и я оказалась в круге фейри, отплясывающих джигу. Затем меня подхватили под локти и затянули в новый круг. Теперь мы бежали вокруг одного из столов, и у меня не хватало дыхания. О, как же прекрасно я себя чувствовала! Мне давно не было так весело.
Я пила ещё. Я не могла остановиться. Всё было сладким, лёгким, скользким. Еда таяла во рту, и я чувствовала, как растворялась тревога внутри. Словно становлюсь частью этого леса. Словно он хочет меня не как гостью, а как продолжение себя.
Кубок с ароматным вином, и снова в круг. Я чувствовала, как меня обнимают со спины, руки на своих плечах и коленях. Лица мешались перед моими глазами, терялись в золотистой дымке.
Кто-то наклонился к моему уху и прошептал нечто. Я не поняла слов – только интонацию. Она была… ласкающей. Как сон, как сладостное обещание.
– Шарлотта.
Я вздрогнула. Голос. Резкий, чуждый. Совсем не такой, как у тех, вместе с которыми я веселилась.
– Шарлотта, – повторил он.
Я обернулась. Ерин. Его лицо было серьёзным. Глаза – напряжёнными. Он схватил меня за запястье и мягко потянул. О, наверное, он тоже хотел потанцевать! Я взяла его вторую руку и попыталась отвести обратно к кругу танцующих, но светловолосый фейри продолжал вести меня в сторону. И я не стала сопротивляться.
Лишь в тот момент, когда мы оказались на краю волшебного зала, я поняла, насколько ноги не слушаются. В голове было пусто и звонко.
Он