– Простите? – я не сразу поняла.
Женщина с рогами, не отрывая взгляда от дороги, добавила:
– Королева Весны ценит красоту и утонченность. Вы пришли из-за границы, и… – она наклонила голову, принюхиваясь, – несёте на себе запах долгой трудной дороги. Это… нежелательно.
– Могли бы просто сказать, что от нас воняет. Такие пиететы, будто мы от обиды на правду должны лопнуть, – шепнула я Ерину на ухо, и он прижал кулак свободной руки ко рту, чтобы не засмеяться.
– Они сохраняют вежливость, – попытался оправдать он, на что я проворчала, что толку от вежливости, если в любой момент они могут проткнуть нас своими шпагами.
Впрочем, Стражи были совершенно правы. Моя одежда прилипла к телу, запёкшаяся кровь стягивала кожу на спине, волосы путались в узлы, а в носу ощущался терпкий запах пота.
– Прошу вас, следуйте за нами, – фейри свернули с главной тропы.
Здесь деревья образовали почти круглый зал, высокие кроны закрывали небо, а свет проникал сквозь листву мерцающим дождём. В центре стояли изящные ширмы – полупрозрачные, сотканные, как мне показалось, из воздуха и тумана. Ткань колыхалась от малейшего движения. Здесь не было дверей, но присутствовало ощущение уединённости. Всё пространство будто шептало: это для тебя. расслабься. доверься.
За ширмами спрятался неглубокий овальный бассейн. Его дно и бока были выложены гладкими перламутровыми камушками, которые светились мягким светом. Вода переливалась оттенками светло-зелёного и серебра. Она двигалась – текла, кружилась, будто подчинялась неведомому течению. Казалось, я смотрю на реку, заключённую в каменную чашу.
– Можешь воспользоваться этим залом, – произнесла женщина. – Одежду оставь. Когда закончишь – тебе выдадут новую.
– Эм… – я замялась. – А что с Ерином?
– Его проводят в соседнюю залу, – сказал фейри. – Мужчинам и женщинам – разное.
– Хорошо, – кивнула я, чувствуя, как всё моё тело с тоской отзывается на идею принятия ванны.
Меня мягко подтолкнули вперёд. Я прошла за ширмы и оказалась в теплом, влажном воздухе, наполненном ароматом цветов и чего-то едва уловимо горького, похожего на можжевельник. Мои руки дрожали, когда я стянула с себя одежду. Порванный сарафан зашуршал, будто извиняясь за всё, что пережил.
Скомканную одежду я бросила на низкую шелковую софу, малодушно поставив кеды как можно ближе к воде. Я купила их на первую стипендию, и они были слишком дороги для меня, чтобы расстаться. Спустилась в воду босыми ногами. Она обхватила меня, как мягкое одеяло, обволакивающее, тёплое, живое. Вода двигалась, будто подхватывая меня на мягком облаке, тянула вниз и в стороны – нежно, но настойчиво. Волны гладили спину, смывая кровь, пыль и усталость. Я медленно опустилась до плеч и прикрыла глаза.
Мышцы расслаблялись в теплой воде, раны на спине слегка щекотало, но постепенно осталось лишь чувство спокойствия и безмятежности.
Лес молчал. И всё же я знала: он по-прежнему смотрит.
Но