Сегодня перед рассветом, когда Вивасия проснулась, в спальне было темно и относительно прохладно, снаружи сквозь задвинутые шторы не раздавалось ни звука. Она не поняла, что ее разбудило, но это что-то подтолкнуло ее встать с кровати и выглянуть в окно, но не в своей спальне, а в той комнате, откуда видны пустыри, через которые тропинка ведет к колодцу Девы.
И там были они: две маленькие фигурки, присевшие на корточки у источника. Словно феи или эльфы. Подсвеченные самым странным светом, какой она только видела.
Это и правда показалось ей каким-то знаком. Наградой за ту жизнь, что она пыталась вести, – правильную.
Теперь взгляд Вивасии устремляется к окну, к колодцу Девы за двумя изгородями – ее собственной и той, что выстроило сообщество.
Вивасия поеживается. Бог не стал бы награждать ее. Она заслуживает только наказания.
Она снова глядит на детей. Мальчик еще теснее придвинулся к девочке, прислонился к ней. Девочка оседает под его незначительным весом. Ноги у мальчика трясутся, пальцы рук подрагивают, веки отяжелели.
Дети выглядят… слабыми.
Вивасия вскакивает.
– Я дам вам поесть, – говорит она. – Вы, наверное, голодные.
«Голод тут налицо», – думает Вивасия, выхватывая хлеб из шкафчика, масло из холодильника, достает все домашние варенья, какие у нее есть.
Она делает все быстро – режет, намазывает, наливает молоко в стаканы. Ставит тарелку с хлебом на поднос, молоко – туда же. В последнее мгновение вспоминает про печенье и прихватывает его тоже.
Поворачивается к столу. Там никого.
Колени словно обдувает ветерком, и появляется какой-то неопределенный аромат, внезапный и острый, как запах подгнивших фруктов.
Дети здесь, у ее ног, так близко, что она чувствует и обоняет их.
Вивасия, вскрикнув, вздрагивает. Молоко выплескивается из стакана. Одно из печений прокатывается по подносу и переваливается через край.
– К столу! – командует Вивасия.
Голос у нее сдавленный, высокий. Звучит испуганно, она сама это понимает, да и сердце стучит часто-часто.
Это явление не новое. Вивасия много лет испытывала такое. Только после того, как он ушел, сердцебиение немного смягчилось. Теперь оно мстительно вернулось, и она снова задыхается.
«Это оттого, что отвыкла», – говорит себе Вивасия. Вот и вздрагивает от всякой мелочи.
Однако дети не двигаются. Из-за подноса перед грудью ей плохо их видно, поэтому Вивасия перемещает поднос влево и смотрит вниз.
Дети – совсем крошки – таращатся на нее. Глаза большие, но усталые, словно им обоим лет по сто. Вивасия надолго растекается лужицей нежности. Затем переводит взгляд ниже. У мальчика в руке нож. Ее нож для чистки овощей. Она узнает его по перламутровой ручке. Эта реликвия досталась ей от бабушки. Ножик всегда наточен, Вивасия следит за этим; лезвие прекрасно подходит для атаки на недозрелые фрукты.
Мальчик быстро отводит руку назад. Глаза у него теперь