Это напомнило Вивасии другой раз, когда она не могла разобраться, каков смысл замечания Чарльза. Тем не менее она судорожно порылась в сумочке, пытаясь отыскать бумажные салфетки, и, ничего не найдя, стерла помаду тыльной стороной ладони.
На коже осталось красное пятно, как ожог.
Чарльз поморщился и отвернулся.
– Мы можем себе это позволить? – когда их усадили за столик, спросила Вивасия, распахнув глаза при виде цены за обычный стейк весом в восемь унций.
Место было модное, где проводят свадьбы и роскошные корпоративы. Стейк стоил тридцать фунтов, салат и жареная картошка – за отдельную плату.
Губы Чарльза вытянулись в нитку.
– Прекрасный способ дать мне понять, что я неадекватен, жена, – тихо проговорил он.
Со временем Вивасия поймет: когда он называет ее женой, это явный признак неудовольствия.
Она выбрала самое дешевое блюдо, а потом, в попытке обеспечить Чарльзу чувство адекватности, которого он так жаждал, изменила свое решение в пользу филе, прибавив к нему три разных гарнира и дополнительный соус.
Принесли еду. Чарльз сказал, обращаясь к официанту:
– Можно подумать, она собралась поесть за двоих, а?
Вивасия засмеялась, подумав, что шутка предназначалась только для них с мужем, ведь они еще никому не говорили.
Лицо официанта ничего не выражало.
Потянувшись через стол, Чарльз ущипнул Вивасию за живот.
– Свинка, – хмыкнул он.
По дороге к станции он говорил ей, что вечер получился немного неловкий и им нужно на будущее научиться вести себя в подобных местах.
– Я бываю в разных заведениях, Вивасия, так что мы должны вести себя раскованно там, куда мне хочется ходить. Приличная одежда, соответствующий макияж, прическа и прочее. – Он сжал руки в кулаки и сунул их в карманы. – И я думаю, нам нужно заказывать порции побольше и в правильной манере. Все-таки… – он натужно хохотнул, – мы не на кухне у Кей, верно?
Он причислил к «нам» и себя, но Вивасия знала, что Чарльз имеет в виду только ее.
– Я обязательно надела бы платье, если бы знала, что мы идем в какое-то приличное место, – тихо отозвалась она.
Тишина, наполненная кутерьмой мыслей в голове. Она выбрала не те слова. Лучше было вообще промолчать, не пытаясь ни защититься, ни умиротворить его.
На станции – толпа футбольных болельщиков, синее море плескалось на улице, втекало в воронку двойных дверей и разливалось по платформе.
Пока они ждали поезд, Чарльз спросил:
– А почему ты решила, что мы идем не в приличное место?
Вивасия не знала, как ответить, чтобы не выглядеть неблагодарной, поэтому ничего не сказала, а молча смотрела вдаль, пока оттуда не донесся звук приближающегося состава. Чарльз стоял рядом, положив руку ей сзади чуть ниже талии. Появился свет прожектора локомотива. Вивасию пробило потом от мысли об этой крепкой, тяжелой-тяжелой руке.