Невысокая кирпичная стена открывала город как на ладони. Вверх устремлялись купола мечетей и башни минаретов, сверкал изразцовой глазурью и золотом ханский дворец. Но и почти все дома были выкрашены в голубой цвет – любимый цвет монголов, ведь они были детьми степей и всю жизнь наблюдали над собой прекрасный лазоревый небосвод. Синий город с дворцами знати и домами простых горожан, богатыми рынками и банями, встречал охотников, вволю набродившихся по приволжским степям.
Охотники как раз подъезжали в воротам Сарая.
– Помни, княжич, – тихо сказал богатырь Добрыня Никитич светлокудрому юноше. – У Господа на тебя свои планы. Как сердце чаду Божьему, нужен ты Москве. И своему отцу, да хранит его Бог.
Ханский дворец, сверкавший изразцовой глазурью снаружи и сиявший синими куполами, внутри был похож на дорогую шкатулку, в которой весело переливаются золото, серебро и самоцветы. Все стены были облицованы той же уникальной синей плиткой, но тут уже главными цветами лучились золото и серебро: они орнаментально покрывали лазурь, преображаясь в рисунки – в чудесные райские сады, где пели удивительные птицы, расхаживали фазаны, в хвостах которых сверкали яхонты, рубины и сапфиры. Полы были устланы лучшими персидскими коврами, тоже с замысловатыми рисунками на темы растительного и животного мира, да устланы так плотно, отчего и шагу не услышишь. Зато мелодично звучали смычковые и ударные инструменты, ритмично и заунывно сладко вытягивая песню бескрайних степей. На возвышении, в подушках, сидел хан и смотрел на своих избранных танцовщиц, ловких красавиц, которые сейчас, полуголые, в газовых одеяниях, преломляя талии, делали легкие петли обольстительно круглыми бедрами; вводя их в пленительную дрожь, они исполняли для него восточный танец любви.
Ханом Золотой Орды был Тохтамыш, великий везунчик, вероломный и беспредельно жестокий, сто раз перехитривший судьбу, и так бывает, которому все оказалось нипочем, а он оказался в центре мира великим правителем. Но как он им стал?
Всеми своими победами и непрерывными взлетами хан Тохтамыш был обязан не своей дьявольской изворотливости и хитрости, которыми несомненно обладал, или полководческому дару и политической дальновидности, которых у него не было вовсе, а милости только одного человека, самого могущественного на тот момент полководца Евразии – Амира Тимура, всесильного хозяина Турана, или Междуречья, которого враги прозвали Тамерланом, то есть Железным Хромцом.
Амир Тимур разогнал врагов Тохтамыша, как шакалов, помог стать ему правителем всего Половецкого поля – Дешт-и-Кипчак, от Каспия западе и почти до озера