– Что? – непонимающе повторила соседка, сдвинув брови.
"Когда кто-то пользуется положением для собственной выгоды", – поясняю в ответ.
– Так все делают, – мрачно комментирует девушка, вновь начав расхаживать из стороны в сторону.
"Это не значит, что подобное позволительно", – в тон ей ворчу я, пока Катя все еще мечется по спальне.
– Но зачем ты ему все это сказала? – взволнованно лепечет соседка, ухватившись одной рукой за лоб, а вторую уперев вбок. – Что теперь будет? Вдруг, ректор…
"Что? Вдруг станет ласковым? Нежным? Добрым? Или заботливым? – с усмешкой уточняю. – Ты этого боишься?"
– Я…
В этот момент Катя полна разочарования, прекрасно понимая, что подобное, скорее всего, невозможно.
"Не спеши отчаиваться, – уже устало вздыхаю я. – Собака не рождается дрессированной. Её долго и упорно учат. Ларский не дурак, так что и с ним можно договориться".
– О чем? – изумленно спросила девушка.
"О приемлемых условиях, – строго поясняю в ответ. – Или хотя бы нормальном отношении".
Страх окатывает, словно душ, тело Кати, и я уже понимаю, о чем она волнуется. "Не бойся, – миролюбиво добавляю я, чувствуя усталость от долгого прямого разговора. – Ты тоже ему нужна. Я не собираюсь тебе вредить, но и молчать уже трудно. Плотская сторона отношений не должна быть столь… безрадостной".
– Правда? – растерянно переспрашивает девушка, не зная, что и думать. В её представлении все кардинально иначе.
"Да", – увереннее отвечаю я, не зная, как еще убедить бедняжку, ни разу в жизни не познавшую удовольствие.
Спать девушка ложится все еще взволнованной, долго размышляя о моих словах. Мысленно представив рядом с собой Ларского, Катя не смогла придать его образу мягкости или хоть подобия нежности, так что пришлось немного подкорректировать картинку. Было забавно чувствовать смущение соседки, когда ректор в её голове вдруг улыбнулся и погладил по бедру. Сил у меня особо не осталось, так что, когда девушка решительно прогнала видение, я не сопротивляюсь.
Весь следующий день Катя размышляла о моих словах, образах и предстоящем разговоре. Не знаю почему, но она вдруг захотела изменений в отношениях с ректором. За обеденной трапезой Джесс выглядела слегка измученной, так что девушка с беспокойством обратилась к ней:
– Что случилось? На тебе лица нет?
– Студенты любят ломать себе именно те кости, о существовании которых я пока не знаю, – отмахнулась лекарша, устало ковыряя резной вилочкой в тарелке. – Наши мужчины вновь решили объединить свои предметы и обучить юношей старших курсов искусству турнирных боев. Только не возьму в толк – зачем? Эти кровавые забавы давно в прошлом. Сейчас в лазарете уже около десятка студентов. А вот прошлой весной их там было втрое больше. Так что я рада их прогрессу.
– Я слышала вчера о случившемся, – закивала Катя. – Как ты справляешься? Нужна помощь?
– В кладовой заканчивается игниум, – задумавшись, ответила