После завтрака родители помчались с ней к детскому психологу, как будто она получила травму и нуждалась в скорейшей медицинской помощи. Почините это, похоже, оно сломалось.
– Она по-прежнему ничего не помнит до того момента, как ваша дочь ее нашла, – сказала доктор, прикрывая дверь игровой комнаты с деревянными столиками и стульями, пазлами, куклами и книгами в разноцветных ящиках. Я наблюдала за Марлоу через окошко: она вертела в руках тряпичную куклу с черными волосами из ниток и желтыми глазами-пуговицами.
– Как вы считаете, почему она вдруг заговорила? – спросил папа.
Не успел он закончить фразу, как врач, латиноамериканка с туго стянутым на затылке пучком, закивала.
– Просто поразительно, насколько быстро девочка оправилась от пережитой травмы.
– Быстро? Это произошло буквально за ночь, – сказала мама.
– Действительно. Дети, как правило, восстанавливаются быстрее взрослых. Они демонстрируют настоящие чудеса. Мы провели некоторые предварительные тесты. Разумеется, ей нужна дальнейшая терапия и оценка состояния, но я бы сказала, что она находится на уровне шести-семилетнего ребенка. Вам следует ею гордиться.
Мама попятилась.
– Она не наша дочь.
– Стелла… – пробормотал папа себе под нос.
Доктор Сируэлос опустила голову, затем вновь посмотрела на родителей.
– Это подводит меня к следующему вопросу. Вы думали насчет дальнейших планов? Что будет после того, как истечет срок временной опеки?
– Дальнейших планов?.. – безучастно переспросила мама.
– Марлоу ничего не помнит из прежней жизни. Насколько известно, вы – единственная семья, которая у нее есть. Нам еще предстоит выяснить обстоятельства ее прошлого. Жив ли кто-нибудь из ее родственников. Если вы не планируете выстраивать с ней длительные отношения, тогда лучше разорвать их сейчас. Дайте ей шанс начать жизнь с теми, кто будет с ней в долгосрочной перспективе.
Ее спокойный тон не смягчил напряжение, которое отпечаталось на мамином лице. Папа протянул руку и похлопал маму по плечу, словно проверяя, все ли с ней в порядке.
– Мы еще не обговаривали детали. Нам нужно обсудить это наедине. – Папа перевел взгляд на меня, словно внезапно вспомнил, что я тоже там.
– Понимаю, – сказала доктор Сируэлос. – А пока, пожалуйста, держите меня в курсе, если заметите любые существенные изменения в состоянии Марлоу.
Она направилась к двери, чтобы позвать девочку.
– Как думаете, ее память восстановится? – резко спросила мама.
– Только время покажет. Возможно, завтра она все вспомнит. А возможно, никогда.
Мама задумчиво кивнула, глядя на Марлоу через окно. Та подняла куклу и улыбнулась.
Неделю спустя к нашему дому подъехала машина шерифа Ванденберга. Он отрастил бороду. Судя по всему, папа его не ждал.
– Прошу, заходите, – сказал он, придерживая входную