Залив Анива. Нереиды, 27 мая 2048 года. 13:44
Если вы никогда не видели, как плавает тюлень – стоит полюбоваться. Но не с берега, и не с борта судна, а из-под воды: шея его удлиняется, ласты, сложенные бесполезными обрубками по бокам, расправляются, и он начинает напоминать чудной лайнер, аэробус, который, в отличие от железного, может грациозно поворачиваться и смотреть на тебя огромными чёрными глазами. Воды залива Анива – удивительные: наверху, если смотреть с борта, они сине-чёрные, с карамельной пеной по краю, как на картинах Хокусая. Чуть ниже, где и можно встретить тюленя, вода мутная, сине-голубая, того цвета, которым художники Индии так любят рисовать своих задумчивых богов. Вода скручивается в жгуты, лениво вращается вокруг оранжевых морских губок, похожих на поставленные стоймя греческие амфоры, щекочет медлительных голотурий, ползающих по боку затопленного сухогруза, нарушает траекторию скольжения зубастых мурен.
Ещё ниже вода становится совсем прозрачной, и видно, как водоросли, будто выплавленные из уранового мягкого стекла, растекаются по дну. Камбалы трепещут боками как павловопосадские платки на ветру: только вот у платков, даже самых дорогих, нет таких выпученных испуганных глаз… в целом, у них вообще глаз нет, что это я? Из кустов ламинарий выглядывают бычки, точно черти в лохмотьях – рогатые, губастые, покрытые шипами и тряпичными лоскутами. Смотрят, смотрят, выжидают момент, а потом со всех ног – или плавников, что точнее, – кидаются прочь, хотя никто их и не преследует. А вот пловца могут преследовать миноги, которых в последние годы, как опустел океан, развелось видимо-невидимо: длинные, узкие, юркие они уходили даже от рыбацких сетей на корюшку. Если поймать миногу и надавить слегка на голову по бокам, откроется круглая бездонная пасть-присоска, чёрная дыра, окружённая острыми роговыми зубами. Экологическая катастрофа разразилась в 2046 году, когда сотни тысяч молодых миног скатились из речных гнездилищ в море и почти извели макрель: пять лет миноги плодились бесконтрольно, и настал их час.
Переверзев изучал этот вопрос, и пришёл к выводу, что, когда таймень и нельма вымерли, жрать миног стало попросту некому. Чайки обленились ещё лет пятьдесят назад, предпочитая питаться на помойках, а потом, когда помойки на Сахалине переработали подчистую, перешли на ощипывание туристов и пиратство на рыбзаводах. Эти, конечно, от налётов хулиганских страдали, но чаек бить был запрещено. Как бы то ни было, вёрткие кусачие миноги птиц интересовать перестали.
– Из сорока тысяч яиц если половина выживет, это двадцать тысяч миног. Допустим, ещё девяносто процентов будет съедено – всё равно это тысяча только от одной самки, – делал доклад Переверзев на заседании студенческого научного общества за полгода до часа М (что значит «минога»). На Тыми я с дрона методом