Изгнанник добродушно улыбнулся. Поиграл красивым перстнем на руке, ожидая ответа. В очах его светился ум и неизвестная варварам тонкая хитрость. В лице этого человека чувствовалось изящество душевного склада, чуждого грубости и тупого коварства.
– Паренек готовил, это я его научил, – гордо произнес Рыва. – Он ушел с нами из-за реки еще когда было тепло. Хороший мальчишка.
Амвр поднял взгляд от тарелки, где лежал его кусок осетра. Всплески пламени осветили округлое детское лицо с большими глазами и прямым нешироким носом. Волосы ребенка были длинными, закрывая уши и доходя спереди до низких черных бровей.
– Спасибо тебе, хозяин, и тебе, мальчик. Как твое имя?
– Я… Меня зовут Амвр.
– Странно, – удивился Валент. – Ты римлянин? Откуда ты?
– Из Фракии. Точнее сказать, из северной…
– Да, мы его там захватили как проводника, – уточнил Рыва, – а потом он с нами остался. Все понимает. Был худой и дикий, как волчонок. Мы его так и называли. Сейчас подобрел, откормил я его немного. Подрос он, крепкий будет парень, смышленый. Года еще не пройдет, как вымахает!
Валент скрестил руки на груди и снова спросил:
– Диоцез Фракии или провинция Фракия?
– Валент, чего ты пристал к мальчишке, дай ему поесть, – вмешался Феодагат с недоумением на лице. – Откуда он знает? Сам черт не разберет тебя с твоими диоцезами и префектурами[42]. Он же не консул тебе. Сказал из Фракии, значит из Фракии[43].
– Я был пастухом, – робко сказал мальчик. – Помогал пастухам…
– Почему у тебя такое странное имя?
Амвр пожал плечами. Он этого не знал.
– Ты был рабом? – снова спросил римлянин.
– Так родился… – растерянно пробурчал малыш.
– Никто не рождается рабом. Никто, – твердо произнес Валент, слегка покачав головой и пристально глядя на мальчика. – Рабами нас делают другие. Это несправедливо чаще всего. Но когда человек сам считает себя рабом, тогда он этого и заслуживает. Только никогда иначе! Запомни это.
– Я больше никогда не буду… Я хочу быть охотником, воином.
– И не хочешь обратно в империю?
Ребенок замотал головой. Страх появился в его взоре.
– И я не желаю возвращения туда. – Валент улыбнулся, показав крепкие зубы. – Но знаешь, твое имя… Оно не подходит для свободного, тем более римлянина. Оно… Это ведь больше звучит как кличка?
– Что? – удивился мальчик.
– Возможно, стоит изменить имя. Хочешь, помогу тебе? Я ведь единственный твой соотечественник здесь.
Мальчик пожал плечами, по-прежнему зачарованно глядя в глаза собеседника. Открытость ребенка и его интерес понравились гостю.
– У тебя прямой взгляд, – заметил Валент, покусывая палец. – Ты не смог бы всю жизнь оставаться рабом. Бегство – это иногда путь к свободе. В нем нет ничего зазорного. Мы бежим, чтобы