– Мы доверяем тебе и знаем тебя, – твердо произнес Эрманрих. – Ты всегда все делал правильно. При разделе добычи ты справедлив, в бою храбр. В годину проклятого италийского похода без тебя никто не нашел бы дороги домой.
– Князь сдержит обещание, – промолвил Рыва решительно. – В будущую весну он даст под твое начало, Феодагат, восемь сотен готов. Две из них конных. Сколько поведешь в поход ты?
– Еще четыреста всадников с луками и дротиками, а также двести молодых пехотинцев. Но у нас немного кормов для лошадей. Об этом должны позаботиться вы.
– Так и будет. Сварог свидетель моим словам.
– Много ли нас пойдет за Дунай? – спросил широкоскулый гот.
Рыжий склавин слегка наклонился вперед.
– Все племена, с дружинами вождей во главе. Даврит поведет основные силы. Он хочет собрать под своей рукой двадцать тысяч воинов. Общее же число всех, кто пересечет великую реку, невозможно определить. Ничто не сможет остановить нас.
– Это не похоже на обычный набег, – заметил Валент. – Империя вряд ли сумеет легко защитить себя в новой войне. Сейчас автократор борется с персами далеко на востоке. Граница ослаблена. Но даже если бы все отозванные в Азию войска были на месте, остановить такой поход почти немыслимо. Однако у римского государства есть страшное оружие – золото. Оно не раз выручало автократоров в самый трудный момент. Многие складывали оружие перед блеском монет.
– Война – это дело сильных, – нахмурился Рыва. – У нас хватит мужества справиться с врагом. Мы разобьем римлян. Не сомневайся!
– Пусть будет так, – ответил Валент, одновременно подумав: «Разве вы первые, кто приходит с мечом из-за Дуная? Это уже делали даки во времена цезаря Домициана, потом готы и гунны. Границы империи были незыблемы, пока она имела легионы, чтобы сражаться, или золото, чтобы покупать мир и союзников»[45].
– Не сладко придется тем, кто остался на службе у Рима, – усмехнулся широкоскулый германец. – Не хотел бы я встретиться в бою с кем-то из своих знакомых.
– Они всегда могут присоединиться к нам, – поправил черный ус другой варвар. – В золоте не купаются. Пусть переходят все…
– Особенно те, у кого я прежде девок уводил, – сострил молодой голубоглазый гот. Румянец залил щеки на самодовольной физиономии.
– Думаю, эти перейдут к нам в первую очередь, чтобы только пустить тебе стрелу в спину, – осклабился Феодагат. – Не боишься?
– Я уже однажды вырвал у них сердца. Сделаю это еще раз.
– Вот кто должен вести нас в поход, а не ты, старина Феодагат! – воскликнул Эрманрих со смехом. – Вот это настоящий вождь!
– В поход куда? К юбкам?
– Не сердись, старый пес. Ты же знаешь, как я тебя люблю!
– Жаль, только нет вина, – все еще горячась, ответил Феодагат. – Без него ложиться с тобой в постель страшно даже мне.
Сытые воины покатились