Елена почувствовала, как мышцы живота непроизвольно напряглись. Слова Савченко звучали одновременно интригующе и тревожно.
– Вы имеете в виду что-то, выходящее за рамки профессиональной этики? – осторожно спросила она.
– О, нет-нет, – Савченко рассмеялся, словно она сказала что-то забавное. – Просто есть методики, которые трудно объяснить консервативному научному сообществу. Методики, требующие большей… интимности в работе с пациентом.
Лицо Савченко оставалось безупречно серьёзным, но что-то в его глазах – какой-то плохо скрываемый блеск – вызвало у Елены внутренний дискомфорт. За годы работы под его руководством она привыкла к академической строгости Савченко, его непреклонной приверженности научной методологии. Этот новый тон, эти намёки казались не свойственными ему.
– Интимности? – переспросила она, сохраняя профессиональный тон, но ощущая, как что-то внутри предостерегающе сжимается.
– Психологической, разумеется, – улыбнулся Савченко, растягивая слово так, что оно приобретало дополнительные оттенки смысла. – Хотя границы профессионального и личного бывают… удивительно проницаемы. Работа с глубинными травмами требует особого пространства доверия. Мне кажется, твоя методика символического отражения идеально вписалась бы в концепцию клуба.
Елена отпила ещё вина, пытаясь собраться с мыслями. Предложение Савченко одновременно льстило ей и вызывало настороженность. За время работы с ним она научилась распознавать, когда её наставник не договаривает чего-то существенного.
– Как называется этот клуб? – спросила она наконец.
– «Пандора», – ответил Савченко с лёгкой улыбкой. – Символично, не правда ли? Открывать ящик с самыми потаёнными желаниями и страхами.
Елена вздрогнула, вспомнив символ на картине Кирилла. Совпадение казалось слишком явным, чтобы быть случайным.
– И кто туда входит? – продолжила она расспросы, стараясь не показать, как участился её пульс.
– Разные люди, Леночка, – ответил Савченко уклончиво. – Психиатры, психологи, некоторые пациенты, бизнесмены, интересующиеся человеческой психикой… Элитное сообщество для тех, кто хочет заглянуть за завесу обыденности.
– Вы сказали «пациенты». В каком качестве они участвуют? – Елена не могла не задать этот вопрос, профессиональная этика требовала прояснить статус уязвимых людей в этом загадочном клубе.
– В разных, – Савченко сделал неопределенный жест рукой. – Некоторые как объекты наблюдения с их добровольного согласия, другие – как активные участники исследований. Видишь ли, многие люди с психологическими проблемами обладают уникальной чувствительностью к определенным… назовем их «пограничными состояниями сознания». Это делает их ценными сотрудниками, а не просто пациентами.
Всё это звучало слишком расплывчато и слишком претенциозно