В углу картины стояла подпись: «K.O. 2.0». Кирилл Орлов, версия 2.0?
Елена почувствовала, как горло сжимается от страха, но не за Кирилла – за себя. Что-то в этих картинах пробуждало первобытный ужас, глубинное понимание опасности. Не интеллектуальное, а физиологическое – учащённое сердцебиение, сухость во рту, мгновенно напрягшиеся мышцы.
Те же реакции, что она испытывала, когда шаги отчима останавливались у её двери.
«Соберись, – приказала она себе. – Это просто картины. Результат психоза или интоксикации. Ты профессионал, ты видела и не такое».
В дальнем углу студии она заметила разорванную рубашку с тёмными пятнами. Наклонившись, Елена коснулась ткани – кровь, уже высохшая. Характер разрывов говорил не о борьбе, а о методичном разрезании – возможно, ритуальном действии.
Рядом лежал смартфон с разбитым экраном. К её удивлению, он включился от нажатия кнопки. На заблокированном экране – уведомления:
«3 пропущенных вызова: Елена Северова» «1 новое сообщение: Савченко В. Д.»
Елена замерла. Савченко? Её наставник, руководитель диссертации, человек, убедивший её выбрать клиническую психологию вместо психиатрии? Откуда его номер в телефоне Кирилла?
Она попыталась разблокировать телефон, но безуспешно. Мысли лихорадочно перебирали возможные объяснения. Возможно, Кирилл слышал это имя от неё и внёс его в телефонную книгу? Но тогда откуда Савченко узнал номер Кирилла? И зачем писать её пациенту?
Рациональное мышление требовало простых объяснений, но каждое новое открытие усложняло картину.
На рабочем столе лежал открытый альбом с записями. Почерк постепенно менялся от страницы к странице – от аккуратного к хаотичному, угловатому, словно писал другой человек.
«Они называют это трансформацией. Методика перезаписи личности. Савченко говорит, что личность – это иллюзия, которую можно разбить и собрать заново. Он называет меня своим лучшим полотном».
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Валерий Дмитриевич Савченко. Её наставник. Человек, который рецензировал её работу о терапии символического отражения и назвал её «многообещающей, но требующей этических ограничений».
«Проекция, – попыталась она рационализировать. – Кирилл знает о моей связи с Савченко и проецирует на него свои параноидальные фантазии».
Но следующие записи подрывали эту теорию своей методичностью и детализацией:
«День 1. Первая трансформация. Используют какое-то вещество. Разум становится