Короткие гудки. Снова набрала номер: тишина. Что-то произошло. Но мама бы сообщила. И почему молчит папа. Беспокойство росло. Верно, папа заболел, попал в больницу, а мама не хочет волновать. Так и есть, отец выздоровеет и приедет сам. Такие соображения показались вполне реальными, и Женя вернулась к обычным лагерным делам и играм, ожидая следующих выходных.
На следующий день стояла жаркая солнечная погода, и дети отправились купаться на залив. Женя с Викой взявшись за руки радостно запрыгали в волнах под присказку «Баба сеяла горох». Вдруг с берега раздался крик:
– Наумова! Евгения! Вылезай из воды, мама приехала!
Воспитательница стояла на берегу одна и махала рукой. Девочка выскочила из воды, как ошпаренная и подбежала:
– А где? Где мама?
– Она ждет у директора лагеря. Собирайся, поедешь домой.
– Почему?
– Мать скажет.
Горе
Женя лихорадочно собирала вещи, когда в палату вошла мама. Лицо бледное, напряженное:
– Все собрала?
– Почти. Мама, почему папа не приехал?
Мать порывисто заключила девочку в объятия:
– Доча, такое горе, такое горе!
– Где отец, скажи!
– Папа чинил машину в гараже, собираясь к тебе. Олег спустился к нему позвать на обед. Отец лежал под машиной, не двигаясь. Напуганный, Олег прибежал ко мне. Бедный Максим! Казалось, он не дышит. Я вызвала скорую. Врач констатировал смерть. Сердечный приступ…
– Я хочу видеть папу. Папа не мог умереть!
– Умереть может любой: и ты, и я.
– Нет! Нет! Мне надо видеть! Я позову, и папа вернётся!
– Милая, это невозможно! Твой отец, мы… похоронили его вчера!
– Нет, нет! Скорее домой!
Мамина машина стояла у ворот лагеря. Женя была словно в тумане, сознание будто отключилось, в голову лезли пустяковые мысли: с кем Вика играет в «баба сеяла горох»? или: что будет в лагере на обед?
Ехали немного больше часа. «Папа водит быстрее и с ним весело».
В доме пусто. Женя вбежала на второй этаж, громко зовя отца, потом кубарем вниз, в гараж. Никого. Поднялась в гостиную. Мама стояла у бара с большой рюмкой в руке и что-то пила. Рядом открытая бутылка. «Бренди» – надпись на этикетке.
– Не кричи так громко! Мы одни в доме.
– А куда делись брат с отцом?
– Папа умер. А Олег? Дай вспомнить…
У мамы мертвые глаза. Женя такие видела в ужастиках. Холод объял девочку:
– Папа умер? Что это значит? А Олег? Тоже умер?
– Нет, нет. Мой сын в лагере.
Мама сошла с ума. А ей, что делать девятилетней девочке? Одна в доме с сумасшедшей женщиной некогда бывшей матерью. Мать налила второй бокал бренди, и обессилено рухнула на стул, который застонал под тяжестью упавшего тела. Голова упала на грудь.
– Мама!
Мать медленно подняла голову. Пьяная ухмылка ползла по губам:
– Думаешь,