– Понимаю. Но не спеши судить, пока его не увидела. Кстати, Джун сказал, что на его родном языке Син-тано означает «моё сердце»…
– И что? Разве это причина полюбить Восток? На латыни, одном из древних языков Зазеркалья, «санта» значит «святая», только нимб у меня от этого не появился…
–Насчёт нимба не скажу, но ворчание тебе точно не идёт, – примирительно улыбнулся Антон. – А с Джуном всё-таки советую поладить: у меня сложилось впечатление, что судьба Коннора ему действительно небезразлична.
Тана нехотя кивнула.
– Ладно, погляжу. Так и так пора подниматься. Все давно уже встали, наверное?
– Нет, остальные принцессы тоже… принцессы, – Антон мельком улыбнулся. – Легли-то далеко за полночь.
Тана посмотрела на него в упор:
– Что ты решил?
– Пока ничего. Жду твоих соображений.
– Я остаюсь с Коном.
– Я так и предполагал… Слышала такую пословицу: беда не приходит одна?
– Да, в Зазеркалье тоже так говорят.
– Раз у нас две проблемы, придётся разделиться. Я бы взял с собой Артура: в школе он был наиболее близок с Александром, это может сыграть роль. А Патрик был бы в помощь тебе. Но пусть они сами решат, кто с кем.
– Да, конечно.
Тана вздохнула с облегчением. Она боялась, что брат начнёт её отговаривать, особенно после вчерашнего, когда она позорно сомлела, как слабонервная барышня. Но Антон верил в неё даже тогда, когда она сама в себе начинала сомневаться.
Он вышел, оставив её одеваться к завтраку. Маскировка больше не требовалась, и Тана позволила себе сменить костюм монаха-воина на платье. В последнее время она заметно округлилась в определённых местах, и платья больше не болтались на ней, как на вешалке. Жаль только, что Коннор этого не оценит… Она стиснула зубы, чтобы не расплакаться, и постаралась настроиться на образ матери: невозмутимость жрицы – вот что спасёт её от жалости к себе и сочувственных взглядов подруг. Она должна быть сильной. Если понадобится – сильнее всех!
Тана примеряла перед зеркалом маску безграничного спокойствия, когда в её комнату ворвалась Маргарита. Следом с виноватым видом просочилась Дивия.
«Вот и посмотрим, достойна ли я зваться дочерью Парады», – подумала Тана, а вслух приветливо сказала:
– Доброе утро, девочки.
– Доброе? – воскликнула Маргарита. Румяные щёки пылали ярче обычного, в глазах стояли слёзы. – Как оно может быть добрым?!
Дивия тоже была заплаканная, но, наоборот, бледная.
– Мы только что видели Коннора… – пояснила она и всхлипнула.
– Понимаю, – кивнула Тана и принялась заплетать косу. – Сейчас пойдём завтракать. Мне осталось только волосы собрать…
– Завтрак, причёска?.. – опешила Маргарита. – Я поражаюсь твоему бесчувствию! А ведь Коннор всегда выделял тебя, с первого дня в Школе Преемников. Могла бы проявить к нему хоть немного…
– Чего? –