Но сейчас Энгус ворчливо продолжал:
– Слышишь, так иди отпирай… ну?!
Старший пастушонок, лохматый, на ходу чинивший кожаную петлю пращи, кивком указал на едва различимую в потемках фигуру. Гостя пошатывало. То ли он устал, то ли был нездоров, то ли его успели подрать собаки.
– Вот… привел. Говорит, заплутал.
Чужак – темноволосый, остролицый, с недобрыми черными глазами – был еще юн, вряд ли старше пятнадцати зим. Он стоял сгорбившись, точно нахохлившись, и придерживал правой рукой левую. Набрякший от дождя бурый плащ был схвачен на плече серебряной пряжкой в виде птичьего крыла. На шее висела на шнурке алая бусина – то ли ягода, то ли капля крови. От любопытных взглядов незнакомый юноша не смущался – не хмурился и не отворачивался. Он их как будто не замечал.
– Как тебя зовут? – спросил Дункан.
– Бреннан, – ответил чужак; помолчал и добавил: – сын Бронаг.
– Откуда ты?
– Из Ирландии.
– Далеко залетел.
– Бывает и дальше.
– А куда идешь?
– Никуда… Все равно.
«Изгнанник, что ли? – подумал Энгус. – Пес его знает, с кем свяжешься… Не слишком ли юн, чтобы стать убийцей? Впрочем, бывает всякое. Говорят, что хромому Маккормаку шел двенадцатый год, когда он впервые убил человека… Хотя вернее всего, отец этого мальчишки кого-нибудь зарубил, и теперь он спасается от кровной мести».
– От чего ты бежишь? – напрямик спросил он.
Повсюду – в горах, в холмах и на побережье – на такой вопрос отвечают честно. Те, на чью добрую волю странник вынужден положиться, обычно бывают милостивы, если на чужаке нет крови их родичей и друзей. Гость получит и ночлег, и пищу, и защиту, если нуждается в них. Если же он не просит ни о чем, его отпустят с миром, больше не расспрашивая.
И Бреннан ответил:
– Я ни от чего не бегу. Не бойся.
Он поморщился, прижимая к груди руку. Энгус решил, что дальнейшие расспросы подождут.
– Отведите его к Иннесу кто-нибудь.
– Иннес ушел в Мелду, там кого-то бык забодал. Раньше утра не вернется, – сказал Дункан. – Один Гильдас дома.
– Ну так к Гильдасу отведи! А ты, Рэналф, сходи к князю.
На этом суровость с лица Энгуса как рукой сняло. Свой долг он выполнил, а странник был ранен, слаб и слишком юн, чтоб долго терпеть лишения. Повернувшись к Бреннану, старик снисходительно спросил:
– И как тебя угораздило? Пастушата заговорили разом:
– Это он на старой вырубке… Наверно, за Лысым холмом с тропы сошел, она там – надвое. Одна к жилью, а другая туда. Чуть не убился…
Бреннан ушел вместе с Дунканом, а Энгус стал расспрашивать мальчишек. Те рассказали, что наткнулись на чужака в сумерках, услышав, как кто-то кричит из ложбины в холмах. Пастушата побоялись злых духов