– О чем? – недовольно хмыкнул парень, вырываясь вперед, но разворачиваясь ко мне лицом. – Все именно так и есть.
– Думаешь? А эльфы, они тоже такие благородные, первую любовь свою среди убогих человечек ищут, спать ночами не могут – стихи пишут и на луну воют?
– Тари, прости, конечно, но то, что ты говоришь, – бред чистой воды.
– Именно! – я нравоучительно подняла палец вверх. – Это ты понимаешь. Но если про эльфов врут, неужели с эльфийками дело обстоит иначе?
Маркус задумался, мучительно и страстно. Лицо его сначало покраснело, потом побагровело, а после и вовсе побледнело. Разве что легкая прозелень радовала глаз на этом белом холсте прозревшей физиономии студента.
– Гады! – с чувством выдал он. – Ничего святого для них нет. А я как дурак повелся…
– Ну, допустим, не как дурак, – успокоила я соратника. – Просто ты очень хотел, чтобы это оказалось правдой. Я вот так мечтала о встрече с великим гномом Анджеем Зарези, а, оказалось, такого не существует. Его придумал один жестокий писатель и забыл предупредить в начале книги, что история вымышлена и совпадения с реальными гномами – случайны.
– Изверг! – Маркус сочувственно похлопал меня по плечу. – А я всю жизнь верил в Снежную Фею, а, оказалось, – родители меня обманывали.
Я хихикнула, до того невероятной была вера здоровенного студента в маленькую феечку, приносящую подарок по случаю первого снега. Хотя и у гномов был похожий персонаж. Старина Мот. Когда твой молоток приходил в негодность, нужно было отнести его в специальное место – по сути, пункт приема сломанных вещей – и получить свой подарок – новый молоток, а если еще и в день рождения это сделать, то вдобавок давали и набор инструментов для более тонких работ. У меня до сих пор хранился последний бонусный комплект. Увы, после пятнадцатилетия программа переставала действовать.
– Нет, ну я все равно не могу понять, зачем им так поступать? – взвился, как осой укушенный, Маркус и вопросительно уставился на меня, будто мне были ведомы ответы на все, даже самые глупые вопросы.
– А давно легенды ходят о неземной красоте и далее по тексту? – прикинула я масштабы аферы.
– Лет двадцать уже, – помедлив, ответил парень.
– Вот, наверняка еще тогдашние выпускники слухи пустили. Может, на пирушке случайно обмолвились о своих тайных желаниях, а по факту получили какую-нибудь прополку или поливку вечнозеленых лесов. А все же запомнили и, когда хвастуны вернулись, спросили, так ли все обстояло. Не могли же эльфоведы признаться и выставить себя дураками? Не тот уровень, не тот размах – с тех пор каждый курс разочаровывается, но признаться – духу не хватает. Я так полагаю.
– Они могут, – мрачно подтвердил парень.
Мы продолжили наше восхождение, чтобы совсем не впасть в депрессию. Разгоним кровь – может, и полегчает. Но с каждым шагом мой спутник шел все медленнее, пока вновь не остановился как вкопанный.
– Но