О том, как будут страдать через пару веков потомки, ломая ноги на лестницах или падая с подвесного моста, ушлые предки не думали. Но из-за их попустительского отношения к ландшафту в каждом городе при администрации появилась особая бригада смотрителей. Каждый день они обходили город, выискивая прохудившиеся деревяшки в мостах или треснувшие ступеньки на лестницах.
Но не это стало главной проблемой горожан. Количество жителей из года в год росло, увеличивался и спрос на жилье. С увеличением спроса вырастало и предложение. Застройка расширялась, охватывая каждый свободный дюйм земли, вилась по холмам, буйным цветом разрасталась в низинах и вновь поднималась на следующую горку.
Самым элитным и безопасным считалось жилье на вершинах холмов. Там и начали селиться аристократы. На уровень ниже расположились зажиточные купцы и лучшие ремесленники, которые также не постеснялись уйти в коммерцию, ниже, под серебряными кварталами, разрастались ремесленные мастерские, оказывавшие услуги по фактической надобности, но без производства каких-либо ценностей. Последние уровни занимали бедняки. А вот низину – студенты и всякое ворье. Чутье подсказывало, что и мучеников парт горожане причисляли к прохиндеям, но разве я могла так плохо думать о собственном профсоюзе? Как можно?!
Как бы то ни было, одно из общежитий Лескантского университета располагалось точнехонько в низине. Поэтому, если начинала сбоить ливневая канализация, призванная отводить грязевые потоки за черту города, первыми об этом узнавали студенты. К ним на порог стекались удивительные предметы со всего города. По одной из легенд – Маркус оказался словоохотлив – в день великого потопа, накрывшего столицу с полвека тому, один из студентов нашего славного заведения разбогател пуще канцлера. Все состояние бедняги принесло ровненько в комнату студента-первокурсника, выбив ему окно. Но, как говорилось в легенде, он не сильно огорчился. Расплатился за ущерб имуществу и ушел на вольные хлеба, чтобы спустя десять лет занять место того самого канцлера, невольно предоставившего ему начальный капитал. Мораль сей басни была проста. Экономить на охране своей казны – значит потерять ее.
Но вряд ли об этом думали спешившие наверх, к зданию факультета, студенты, которым судьба уготовила заниматься во вторую смену. Они бросали завистливые взгляды на нас с Маркусом и сомнамбулически переставляли ноги, пытаясь отрешиться от страданий. Я взглянула наверх и сочувственно вздохнула: еще не меньше шестидесяти ступенек было у них впереди. И успокоила свои занывшие ножки, пообещав себе ехать домой на извозчике. Кошелек недовольно звякнул, предугадывая последующие траты, но я была непреклонна.
К общежитию мы вышли усталые и далеко не счастливые. На последних ступеньках Маркус отвлекся и в лучших традициях плохих постановок упал носом вперед. Потрескавшаяся плитка не проявила радушия, окрашивая его лицо алыми разводами.
Промычав