– И стану! – в сердцах пообещал мой собеседник. – Вот разберусь с этим колдовством и стану. Он мне за все ответит!
Столько предвкушения в голосе мне не доводилось слышать уже давно. Первый и последний раз состоялся в моем сопливом детстве, когда мы, тогда еще дети семи-восьми лет, сговорились и отправились смотреть дракона. Родители отловили нас на середине перехода, но никто не отчаивался. Переглянувшись, мы жестами договорились встретиться ночью, при родителях, чтобы ничего не заподозрили, весь оставшийся день рыдали. Ночная вылазка, помнится, удалась. А наутро, когда мы сонные разбрелись по кроватям, нас разбудили родители, которых всю ночь грызла совесть. Прочувствовав свою вину, они повели нас смотреть на дракона, и никакие отговорки не могли заставить их передумать.
Вот и сейчас мне казалось, что парень получит больше, чем планирует. Ведь прежде чем стать деканом и шпынять подчиненных, ему самому придется побыть в шкуре преподавателя. Останутся ли у него силы после этого… Я бы только медный грошик поставила. Ломаный, чтобы не жалко.
А студент тем временем продолжал бушевать. Какие только кары не призывались на голову ничего не подозревающего преподавателя, чего только ему не обещалось. Были здесь и банальные кнопки, которые в силу своей немагичности не могло обнаружить большинство поисковых чар. И намазанный мелом плафон осветительного шара, который ворочался, регулируя яркость света. И невыжатая тряпка, призванная обляпать первого, кто за нее схватится. И все, стоит заметить, без применения магии, чтобы волшебник никак не мог избежать расплаты.
– Ты страшный человек! – с уважением выдала я, когда собеседник подустал.
– Стараюсь, – гордо выдал парень. – А ты чего здесь оказалась? Перерыв идет, все в столовой.
– Была уже там, – призналась я. – Потом эльф к себе вызвал.
– И ты туда же? – простонал собеседник. – Вот что вы, девки, в них находите? Щуплые, без силушки молодецкой, смекалка на нуле, на уме – одна изящная словесность. Ни гвоздь забить, ни лошадь подковать, ни воз оттащить! А вы им послания строчите, будто они их читать станут! Нужны вы им больно! Кобыл таких – в каждом селе, и все в зубы заглядывают.
– Девушку отбили? – поняла я. – Сочувствую. Но, может, и к лучшему, что ушла? Зачем тебе такая? Пусть эльфа травит своими экспериментальными зельями вечной диареи.
– А ты не из этих, что ли? – недоуменно спросил человек-невидимка.
– Не из кого? – уточнила я.
– Не из эльфанутых?
– Нет, у меня другое призвание. – И прежде чем собеседник слово вымолвил, добавила: – Я пришла на эту землю, чтобы вершить гномосудие. Весь мир гномам! Все должно принадлежать нам! – И кошмарно рассмеялась с трудом поставленным злобным смехом.
Раздался звук столкновения тела со ступенькой, а после и закономерный итог их отношений – болезненный стон. От проклятий на сей раз парень воздержался, только присвистнул и протянул мне руку. Странное, признаться, чувство – обмениваться рукопожатием с невидимкой. Он