Гуляя с Рэмпионом по вересковым пустошам, она рассказала ему, как она расправилась с этим слишком материальным привидением военного образца. Он молча выслушал ее. Мэри была разочарована, и в то же время ей стало стыдно своего разочарования. «Боже мой, – сказала она себе, – я, кажется, старалась вызвать его на то, чтобы он сделал мне предложение!»
Дни проходили; Рэмпион был молчалив и мрачен. Когда она спросила его о причине, он стал говорить о своих безрадостных видах на будущее. К осени он окончит университет; придется искать заработок. Чтобы получить заработок немедленно – а ждать он не имеет возможности, – ему остается одно: сделаться учителем.
– Учителем, – повторил он с выражением ужаса, – учителем! И после этого вы удивляетесь, что у меня подавленное настроение? – Но у него были и другие причины чувствовать себя несчастным. «Будет она смеяться надо мной, если я сделаю ей предложение?» – думал он. Ему казалось, что нет. Но имеет ли он право предлагать, зная, что она не откажет? Имеет ли он право обрекать ее на ту жизнь, какую ей придется вести с ним? Может быть, впрочем, у нее есть собственные деньги; но в таком случае пострадает его честь. – Вы представляете меня в роли учителя? – сказал он вслух. Учительство было для него козлом отпущения.
– А к чему вам быть учителем, раз вы можете стать писателем и художником? Вы сможете заработать себе этим на жизнь.
– Смогу ли? Учительство – это, по крайней мере, верный заработок.
– А для чего вам нужен верный заработок? – спросила она с оттенком презрения.
Рэмпион рассмеялся:
– Вы не стали бы задавать подобных вопросов, если бы вам пришлось жить на жалованье и знать, что вас могут уволить в недельный срок. Имея деньги, легко быть мужественным и уверенным в себе.
– Что ж, в этом смысле деньги – неплохая штука. Мужество и уверенность в себе – все-таки добродетели.
Долгое время они шли молча.
– Ладно, – сказал наконец Рэмпион, взглянув на нее, – вы сами вызвали меня на это. – Он попытался рассмеяться. – Так вы говорите, мужество и уверенность в себе – это добродетели? Что ж, пусть будет по-вашему. Мужество и уверенность в себе! Скажем так: я люблю вас.
Снова наступило долгое молчание. Он ждал, его сердце билось учащенно, словно от страха.
– Ну? – наконец спросил он.
Мэри повернулась к нему и, взяв его руку, поднесла ее к губам.
И до и после женитьбы у Рэмпиона было много случаев восхищаться этими взращенными богатством добродетелями. Именно Мэри заставила его отказаться от всякой мысли о преподавании и довериться исключительно своим талантам. Уверенности у нее хватало на двоих.
– Чтобы я вышла замуж за школьного учителя! – возмущалась она. И она настояла на своем: она вышла замуж за драматурга, который не поставил ни одной своей пьесы, если не считать благотворительного базара в Стэнтоне-на-Тизе, за художника, который не продал ни одной своей картины.
– Мы будем голодать, –