Устав от игры с едой, тварь сбила щупальцем Наира с ног. Все его попытки встать, оставались безрезультатными. Она скрутила его одним из своих отростков и, разинув пасть, медленно тянула к себе. Наир хватался пальцами за землю, ножки ульев, бросался камнями, борясь и не соглашаясь умирать в пасти отродья. Но все его брыкания были в пустую и едва ли оставались замечены. С острых, как вилы, зубов потекли мерзкие тягучие слюни, предрекая приближающийся вкусный обед. Почувствовав бессилие, Наир оскалился и начал покрывать тварь бранью, не показывая того ужаса, что пропитал его орущие глаза. Щупальце сжалось сильнее, поднимая невежливую добычу и поднося её к бесформенному рту. Под хваткой мерзкого отростка отродья раздался хруст.
От срывающегося крика Наира череп сдавила волна не подавляемой ярости и страха. Все чувства собрались пульсирующим комом под сердцем и взорвались, оставляя лишь одно желание… убить.
Увидев меня, Наир перестал стонать, забывая о близости острых смертоносных зубов, и открыл рот в немом потрясенном вопросе. Он следил за моим приближением и в ужасе качал головой, осуждая меня за обесценивание его жертвы. Глупо. Действительно глупо. Но по другому я не могу.
Сжав крепче нож, я на бегу прыгнула на улей и оттолкнулась. В полёте замахнулась, вложив в удар всю злость и силу, что была в моем теле.
– Умри, тварь!
Лезвие вошло прямо в центр глаза. Чудище завопило и задергало всеми своими конечностями. Хлынула густая чёрная кровь. Она потекла ручьём, затекая мне в глаза, рот и уши. Отпустив рукоять, я полетела в низ. Едва ноги коснулись земли, взбешенное щупальце ударило в грудь, разом выбив весь воздух. Прикрыв голову руками, я влетела в ульи. Треск. Острая боль. Я попыталась встать из кучи дощечек и щепок, но упала. Воздуха не хватало, пытаясь сделать вдох, я лишь беззвучно открыла рот, хватая воздух как рыба. Солёный гнилой вкус растекся по языку, вызвав горькую пустую рвоту. Я протерла рукавами глаза, затянутые вязкой теплой кровью.
Безжизненное тело друга лежало под обломками в опасной близости с верещащим монстром. Смуглое лицо побелело, на светлой льняной одежде разрастались багровые пятна.
Отродье ревело, бросаясь из стороны в сторону и едва ли не задевая бездвижного Наира. Кишки скрутил ужас. Под вопли твари, я подковыляла к другу и, поднырнув руками под подмышки, потащила прочь. Ребра кололо на каждый шаг и, в один из рывков, в груди что-то треснуло. Боль скрутила меня и поставила на колени. Спазмы выворачивали лёгкие, бросая тень на сознание и пелену в глаза. В одном локте от нас пронеслось взбешённое ослепшее отродье.
– О, Великая, дай мне сил. Не ради меня, ради него.
Сжав зубы, я подмяла Наира и поволокла к рядом лежащему валуну. Вопли монстра больно били по ушами. Оно в ярости металось из стороны в сторону, желая разорвать