– Я… Народ считает, ты не признаешь нового императора.
– С чего бы? Боги решили – правит сын Юпитера, а после его наследник. Не вижу ни единой причины спорить с их волей.
– Поговаривают, ты право имеешь.
– Дураки болтают да сплетники от безделья разносят по углам. Но ты, Спурий – мой друг, тебе ли до них опускаться?
– Нет. Ты прав.
– Марс признал слово Юпитера и отступил. То же следует сделать и мне. Мы будем наблюдать со стороны на то, куда такой никудышный правитель, погрязший в гордыни, заведёт Империю.
– Никаких войн?
– Не сейчас, – ухмыльнулся Максимус, потирая массивный перстень с рубином на пальце.
Артефакт перешёл к нему после смерти деда, который объявил внука своим наследником и вверил во владение обширную провинцию Монс-Лупис. Земли были непростыми, скудными, родили плохо. Без помощи Марса можно было собрать небольшой урожай неприхотливых культур и не более, но с божественной силой там цвели сады и плодоносили виноградники. Горные хребты на самом севере, прошитые жилами серебра, золота и залежами камней, сделали владения Рубентиев богатейшими в Империи.
К полудню вышли на границу земель Фероксиев, где их встретил отряд легионеров императора.
– Максимус Аверьян Рубентий, мы сопроводим вас во дворец, – подъехав на почтительное расстояние, дрожащим голосом, объявил их предводитель.
– Вы ослепли? Я туда и направляюсь. Со своими людьми, – Максмус оглядел кучу жмущихся друг к другу солдат. Они боялись сына Марса, и явно не по своей воле вступили с ним в полемику.
– У меня приказ, кхм, императора.
– Он мёртв.
– Им-им-им… ператора Каллистуса.
Рубентий понял, что творится неладное, а последнее слово легионера лишь усугубило ситуацию.
– Его ещё не признали.
– Тогда мы должны привести силой.
– Вы можете попытаться, – ухмыльнулся он, поднял руку и слегка махнул ею.
Солдаты ощетинились мечами и копьями, встали перед своим вождём. В тот же миг из-за деревьев и сугробов начали появляться имперцы, лезли как осы из гнезда, они кратно превышали парадный сопроводительный отряд. Максимус стиснул зубы и посмотрел на Спурия. Тот до белых костяшек сжимал поводья.
– К бою! – крикнул старший из воинов Марса. Они ударили копьями о щиты и стали в стойку.
Началась битва. Каждый воин Рубентия, благословлённый Марсом-отцом, стоил десяти, но противник превосходил числом. Максимус спрыгнул с лошади, вытянул из снаряжения копьё со щитом и ринулся в гущу сражения.
Пролетели мгновения, тянущиеся вечностью. Белоснежная земля была залита кровью. Тёмными пятнами на ней выделялись тела павших. Из его людей в живых остались лишь один самый упорный преторианец Херк, и ближайший друг – Спурий. Херк был лучшим в бою, он отбивался от пятерых сразу, умело прикрывая свой тыл, отступал в сторону леса. Соратник же спотыкался, пятился, старался выйти из окружения, зажимал правый бок. Максимус не пользовался божественной силой в битвах с людьми,