– Еды нет, – заметила я птице. Ворона наклонила голову, рассматривая меня умным блестящим глазом, снова насмешливо каркнула и улетела в лес. Я вытерла лицо, и ветер быстро высушил остатки слёз. Наконец-то снова тишина и покой. Никого больше не пущу на порог, вилами прогонять буду, но не пущу. Нашли себе знахарку, ишь ты. Своя, поди, имеется, я у неё хлеб отбирать не нанималась.
Ворчание не мешало мне заниматься делом. Я мыла, скоблила, вытряхивала и проветривала избу, пока даже духа пришлых людей в ней не осталось, только тонкий горький аромат сушеной полыни, разбросанной по всем углам.
Глава 7
До ближайшего селения было два-три дня пути. Моя изба стояла неподалеку от реки, что правда, то правда. Но не судоходной ведь! Обычная мелкая речушка. Ни большой дороги, ни какого-то промысла. Это должно было быть самое уединённое место в мире, но что-то пошло не так. Пусть не каждый день, но люди продолжали приходить. Всех сословий и возрастов, с просьбами – то разумными, то безумными.
В итоге тропинка к дому не то что не заросла, но как будто даже стала шире. Я смотрела на узкую полоску земли, на которой почти не росла трава, и отказывалась понимать, что делать дальше. Я ведь и жить-то не собиралась, просто была слишком труслива, чтобы приближать собственную кончину.
Иван-царевич объявился в самый разгар лета. В тот день шёл яростный дождь. Тёплые крупные капли прибивали траву, ветер гнул деревья, но я знала, что они расправятся и будут только рады живительной влаге. Запах мокрой земли возвращал меня в детство. Я стояла под навесом, бездумно любуясь пузырями на лужах вместо того, чтобы скрыться в избе. Издалека будто послышалось ржание, но шум капель заглушал все прочие звуки, и я решила, что мне показалось. Как бы не так.
– Яга-а-а-а! – зычный крик разорвал пелену дождя, и куры с козами испуганно заголосили в хлеву. Пришлось шагнуть прямо под ливень.
Я запомнила Ивана больше по второй нашей встрече и сейчас невольно поёжилась, увидев его в полном боевом облачении. Он уже спешился, открыл ворота и заводил коня во двор. С ним была ещё и заводная лошадь, несшая кроме переметных сумок, неприятный груз. Человеческое тело, привязанное к седлу, безвольно свисало по обе стороны.
– Здравствуй, Иван-царевич! – крикнула я и жестом показала под навес. Лошади и одежда промокли насквозь. Иван выглядел смертельно уставшим и хмурым. Он сосредоточенно отвязывал от лошади чей-то труп, и я не выдержала:
– Это ты на кой сюда припёр?!
– Врачевать будешь, – буркнул царевич, и у меня даже рот приоткрылся от такой наглости. Потом он повернулся, его глаза полыхнули гневом: – Гостя сначала накормить, да напоить надо, а потом уже спрашивать.
Я поджала губы. Значит так, приказывать взялся. Гостя такого в омуте утопить, а не кормить.
– Жив он ещё, – примиряюще пробормотал Иван и осторожно стащил с седла тощего мужика. – Что мне, в лесу его