– Он был нужен, ваше святейшество? – отозвался Винченцо.
– Выведя Лярэнс из игры, мы наконец-то смогли быстро расправиться с бунтующими графами и баронами, – проговорил Бальтазар, не обратив внимания на слова инквизитора. – Последние крепости сдались, послов и парламентеров уже выслали ко мне. Все герцоги на нашей стороне. А король Альбии не рискнет выступать против нас, не имея союзников в Империи. Он уже отправляет мне подарки, а с ними – предложение о мире и заверения в преданности императорской короне! Очень скоро, Винченцо, мы сможем собрать Империю воедино. Ту Империю, которую мог только мечтать построить Сигизмунд Аннхаммер!
– Что насчет Халь-Зафира и Асфахана? Юг тоже не дремлет, – спокойно заметил Винченцо, скрещивая руки на груди и поднимая голову.
Последний утенок, получив сокрушительный удар клювом по черепу, полетел камнем вниз.
– Асфахан и Халь-Зафир еще долго будут бодаться у себя на юге и мериться силой друг с другом, – ухмыльнулся патриарх. – Ты знал, что зафирийский султан и асфаханский шах даже завели каждый по борову, которых они назвали в честь друг друга? Ха! Бараны! Винченцо, помяните мое слово: южане обескровят друг друга сами, без нашей помощи. Как только мы пересечем Срединное море, нам останется лишь водрузить наши знамена на стенах их дворцов и замков. Но явимся мы туда уже тогда, когда, наконец, задавим расколькников в Империи и набьем морду ведьме из Свякивии.
– Говорят, под хоругви королевы Ольги перешло немало племен кочевников и горцев, которые бегут с востока в ее земли. И она охотно принимает их в свои подданные…
– Это все преувеличение, Винченцо! – отмахнулся Бальтазар. – Ни больше ни меньше, как и то, что в Свякивии уже набралось стотысячное войско. Будь это правдой, свякивы уже давно ворвались бы сперва в Белавию, потом в Гроцланд, в Лярэнс и наконец в Риконну. Но этого не произошло и не произойдет. Она слишком много на себя взяла, еще когда обвенчалась с Волибором Величем и раздвинула перед ним ноги! Она! Колдунья – за короля, да еще какого… узурпатора и братоубийцу!
– У нее есть сын от него, – вспомнил Винченцо, сузив глаза, – народ и князья ее признают, маги в Свякивии ей покорны, а власть Церкви как таковая отсутствует. Сбросить ее с трона будет очень непросто…
– Во-первых, сын мой, – Бальтазар резко посерьезнел, услышав, как тот отмечает сильные стороны его главного политического противника, – она – тиран, как и ее почивший полоумный муж – пусть он навеки не упокоится. Люди ее не любят, а боятся. Все, кто на ее стороне, – или маги-ренегаты, или кучка чумазых подкаблучников, которых можно удивить даже фокусом с картами. Во-вторых, то, что у нее есть ублюдок, проблемой не является. Хотя бы потому, что он наверняка не ее сын, а очередной бастард Волибора.
Винченцо вздохнул, опустив глаза. Ему не хотелось это никак комментировать.
– Маги не могут иметь детей, – продолжал Бальтазар, не заметив реакции Винченцо. –