– Да ну тебя, Войко, вечно ты верх берешь. Хоть бы по дружбе разок поддалси. Уважил старого знакомца. Вон Коготь – и тот тако мыслит.
– Ты все время за меня баять норовишь, – укоризненно произнес Коготь на чистом русском, – а ведь у меня свой язык есть. И своя голова на плечах. Здравия тебе, Войко. Далёко ли собрался и с кем?
– Куда надоть – туда и идем с князем нашим.
– Неужто сам Вячеслав белозерский тута?
– А то!
– Ооой ёёё… – оба, Мирон и Коготь, отступили назад и спрятались за спины троих солидного вида мужей, шагнувших вперед. Как только они подошли, как по сигналу с ладьи были спущены сходни, и на них вступил князь.
– Здрав буди, княже! – громко провозгласил тот, что был в середине, – путем-дорогой здравствуй.
– И вы здравы будьте, люди добрые. Сказывайте, как живете-можете?
– Так, княже, сойди на наш бережок с воями, мы котлы под уху греем, скоро и ушка* добрая поспеет. Переломи с нами хлеб, не погнушайся трапезой с людьми простыми. А там и сядем рядком да поговорим ладком.
– Добро. Ты у них набольший? Как зовут тебя?
– Нету у нас набольшего, все на вече решаем, да дела меж собой делим. Я вот народом поставлен переговоры всякие вести, а это – видоки, чтобы потом обсказать народу о разговоре безо лжи. А зовут меня Тарас, а прозвищем – Порог.
– Занятное прозвище. Отчего так прозвали?
– Так шуму от меня много, гласом Господь таким наградил, гремит как порог на Онеге.
Князь повернулся к Ярополку и вполголоса отдал несколько распоряжений. Порог разобрал только « по трое на ладью» и « сменить молодцов, чтобы поснедали»*
Дружина сошла на берег, всей ватагой повалила в центр селения, где между домами горели костры, от котлов на кострах шел пар и тянуло запахом вареной рыбы. У котлов суетились какие-то люди, помешивая варево, добавляя в него какие-то травы, резаную репу Вскоре котлы были сняты и установлены прямо на земле, а вокруг котлов уселись вперемешку и гости, и хозяева. Какое-то время царило молчание, все насыщались. Уха и вправду была хороша. Наконец князь, сидящий в окружении монахов и Даниила, облизал ложку и убрал ее в чехол на поясе.
– Спаси Христос, повечеряли знатно, вот только как в реку вошли – так уж и в походе, а в походе хмельного нельзя. Так что не взыщи, Тарас, бочонок малый меду я тебе в дар поднесу, выпьете потом за нашу удачу в походе.
А теперь поведай мне без утайки, какие вести по реке плывут мимо вас? Что слышно про чудь, будут нас оружием встречать или в леса с реки уйдут? Мне ведомо, что летние стойбища ихние на местах впадения рек, на мысах стоят. Рыбу, поди, на зиму заготовляют?
– Так, княже. Они может и ушли бы в лесные селища, да рыбы надоть много наловить, а доможирич передал ихним старейшинам: – не будет рыбной дани – мехами вдвое возьмет.
– Ах морда холопья! Этак он их на войну с нами толкает!
– Истинно! Самому ему противустать вам пошто-то нельзя, так он чудинов