– И бояре стерпели? Что-то не верится.
– А им все равно, ибо с того погоста на кормление князя с дружиной дани идут, боярской доли там нет.
– Хм…жирный кус для князя. Жемчуг в реках попадается, про зверя да рыбу и гутарить нечего, так ведь на Дышащем море…
– А вот морской промысел в кормление не попадает, то исконно новгородская доля.
– Ну тогда не столь и лаком кус сей. А что князь Юрий тебе повелел, когда грамоты мне передашь?
– Повелел с тобой идти в поход, все, чему буду видоком*, описать и ему потом привезти. Но не надзирать за тобой, княже, не сомневайся. Задумал Юрий дело небывалое: Онегу-реку и Обонежье по тихому прибрать к рукам. Дело это небыстрое, но нужное. Сам ведаешь – половцы спокойной жизни в порубежье* не дают, смерды бегут на полночь. Князья киевский, черниговский, переяславский, да и рязанский от того в гневе великом, ибо в некоторых городках и живут только псари да половцы*. Требуют смердов тех имать и на прежние места возвертать. Вот князь Юрий и удумал убеглых куда подале отселять, чтобы и слуху о них не было.
– Дельно Юрий замыслил. Ежели смердами-русичами здешних чудинов, весян да емчан разбавить, глядишь, и эти начнут нашим побытом жить. И крестить, крестить всех надо, без понуждения, но настойчиво.
– Пото к тебе и монахи посланы, осмотреться да прикинуть – что да как. Поди, немало еще по лесам русичей-нехристей таится?
Князь вдруг сгреб Даниила за ворот рубахи и, притянув к себе, злым шепотом выдохнул ему в лицо:
– А вот русичей-язычников – не трожьте,без них мы много чего не узнаем, да и потеряем немало. Не вразумил их еще Господь, не просветил светом Истины, так не нам, грешным, их к лицемерному крещению понуждать. Забудь. Понял ли?
Надо сказать, что Даниил и в лице не переменился, и никак не попытался высвободиться, пока князя не дослушал. А дослушав, вдруг неуловимо быстрым движением освободился от хватки.
– Понял, княже, и согласен с тобой. Никакой ябеды от меня про язычников не будет, ни князю моему, ни епископу. Ты прав. Пусть между вами и чудью будут посредниками русичи-язычники.
– Они себя родянами величают, бо от бога Рода сотворены. Он у них верховный, а требы кладут Волосу да Макоши. Ну знают еще Перуна, дочь его Магуру. А кое-какие ихние боги – взаправду на демонов похожи. Ты про Купалу слыхал?
– Слыхал. На Купалу язычники и в Суздальской земле игрища свои творят, через костры скачут парами, купаются голышом. Девки венки по воде пускают…да много чего творят.
– А как у ваших самого Купалу представляют?
– А вьюношем прекрасным со свирелью. Вьюнош сей на рыжем коне босой и без стремян, с венком на голове скачет.
– Вот! А здешние русичи, кои роды свои от варягов Синеусовых ведут, его не Купалой, а Кополой кличут. Он у них тоже молодой, но седой как старец. И конь под ним белый. Ездит он голышом, только волчья шкура на