Дама привела путников к дому, спрятанному за раскидистыми кустами. Деревянные стены обвивал плющ. Загнутые кверху уголки крыши рядились в цветные бумажные фонарики. На столбиках вдоль дорожки от калитки к двери, висели горшки с саженцами лиственниц. Ветерок шевелил эти висящие клумбочки превращая путь в ожившую галерею. Где-то под толстым слоем опавших иголок, Гиди ощутил твёрдые каменные плиты дорожки. Травы между этими плитами не росло: за домом и садом тщательно ухаживали.
Госпожа Хиёри проводила гостей в комнату с мягкими креслами, попросила располагаться, а сама убежала приказывать слугам собирать к столу. Сколь неприметен этот дом был снаружи, столь же богат он оказался внутри: на стенах висели миниатюрные декоративные гобелены, пол скрывали узорчатые циновки, а одна из скамей даже была отделана пурпурным бархатом!
Тим подошёл к открытому ларю, где лежали разные предметы и достал оттуда маленькую, размером с ладонь плоскую шкатулочку.
– Ты только глянь! – воскликнул Гиди, заглянув Тиму через плечо. – Шкатульная картинка!
Тим надавил на кнопочку и раскрыл деревянные створки. Внутри шкатулки лежал кусочек очень старого папируса, на котором была изображена молодая нуониэлька с посохом. У её ног, склонив головы, стояли волки с раскрытыми пастями.
– Я такие уже видел, – добавил Гиди. – Выпускница класса Союзниц приручает диких зверей.
– Детские рисунки, – буркнул Тим и захлопнул шкатулку. – Словами можно описать гораздо точнее.
– Кто будет читать длиннющий пергамент, если можно за мгновение всё понять по простой картинке?! – пожал плечами Гиди. – Тем более, не все умеют читать.
– Кто не умеет читать, пусть тяпкой в поле работает, – заворчал Тимбер и кинул шкатулку обратно в ларь.
Подоспела госпожа Хиёри и пригласила гостей за стол.
В уютном внутреннем дворике рос маленький, почти карликовый клён, под которым гостей ждал обед. Низкорослый, смугловатый слуга-человек с длинными усами, лет пятидесяти на вид, суетился при жаровне прямо у стола под открытым небом. Над очагом, где гудело пламя, лежала большая каменная плита. На этот раскалённый камень слуга выкладывал тоненькие кусочки зайчатины. Мясо шипело, съёживалось, струилось ароматом; кусочки быстро доходили до готовности.
– Вот и побывали у нас дома, молодой господин, – говорила дама, усаживаясь напротив гостей и разливая горячий чай в глиняные необожжённые плошки. – А ведь сколько времени-то прошло с тех пор, как вы ушли из Шоли! Слыхала – вы сидели в пещере на озере Ларисс. Конечно же я не верила!
– Я действительно жил в пещере, но от Ларисс она довольно далеко. Хотя, в её окрестностях есть несколько маленьких горных водоёмов, – объяснил Тим.
– Ох, поросль, – мечтательно произнесла госпожа, – вам лишь бы из дому уйти! Моя Лири такая же! Шоли закончила давно, а домой так и не вернулась!