В сердце заходил полями август,
Обживая рая островки.
Для него уже пожухли травы,
И трещать кузнечикам невмочь.
В этой жизни были мы не правы,
Шелест трав не волен нам помочь.
Дышит тяжело полями лето,
Входит в облаченье простоты.
Но ещё в зелёное одеты
Августа дарёные листы.
Я иду по ласковому полю,
Аромат глубок и давит грудь.
Солнечное марево и волю
Заберу с собой в остатний44 путь.
На белые камни
Гора полога,
Камни напитались зноем.
Изгоем веры
Без меры впускаешь гору
В свой мир укоров, сколов слов,
Вождей, каморок душ.
Безбожный туш —
Громогласный отступник,
Распутник,
Твой давний спутник,
Гремит в трубы,
До меди охочие.
Из прочего
Огрехи зодчего не видны.
На камни белые, острые,
Отточенные временем,
Не рвётся без удержу
Воли напиться тот,
Кому тропинка пологая,
В белых камнях, не снится.
И гора, мала и убога.
Для меня у Бога одна дорога,
К моему покою одна дверца —
Согреться на тех камнях.
Звучит скерцо сердца.
Кто услышит и задышит,
Когда опалёнными ступнями
Я шагну на гору
С белыми террасами,
Травами-пилястрами?
Что станется со мной,
С горой седой?
Недалека, быть может,
Она,
Не видна, но тревожит,
Гложет внутреннее что-то.
Без неё
В пустое моё
Хищник бежит на тление,
Падение – «уже смердит».
Умерь аппетит,
Не вкусив смерти.
Я могу, наверно, ещё успеть
На белые камни Елеонской45 горы.
Где ветер, «не переломив трости»,
Через века доносит
Слова спасения
Из уст Предвечного Бога46.
Иду на Вяз
А я опять иду на Вяз47.
Походный ливень моет лето,
Попутных луж иконостас
Пускает в небо без билета.
Открыты двери облаков,
И зал подсвечен не от скуки,
И наблюдает птицелов48
Небес натруженные руки.
Теснина
Когда городов теснины49
Не сдержат страстей плотины,
Когда боль падений не счесть,
Ответь себе, кто ты есть.
И книгу50, что светом крылата,
С которой не нужно злата,
Среди суеты людской
Тогда для себя открой.
В ней время шелками шито,
И каждой страницы сито
Теперь под твоей рукой,
Просеивай