В купе уже проникал дневной свет. Солнце только всходило. Можно было ожидать ясный день. Голубев встал, встала и Л.П. Быстро были собраны вещи. Поезд остановился. Выйдя из вагона, сопутствуемые носильщиком с вещами, молодые прошли к ожидающим их лощадям. Увидав свою тройку, запряжённую в крытый рессорный тарантас, Голубев невольно рассмеялся, в то же время сконфузился.
Уезжая на свадьбу и заказывая кучеру подать к поезду лошадей, он не утерпел и по секрету ему сказал, что он едет жениться и приедет с женой, но чтобы он никому об этом не говорил, а вычистил получше лошадей и привёл в порядок тарантас. И теперь, выйдя из вокзала к подъезду, он увидел с шиком подъезжающую тройку, запряжённую в тарантас с поднятым верхом. Шерсть на лошадях блестела, так были хорошо они вычищены, копыта начернены сажей с салом и резко выделялись. Хвосты и гривы лошадей заплетены мелкими косичками и в них вплетены красные, синие и белые ленточки. На шее у коренника надеты ямщицкие бубенцы. Верх тарантаса и крылья густо намазаны также сажей, смешанной с салом. На козлах сидел кучер Василий в новой красной рубахе, в картузе, в котором спереди воткнуто цветистое петушиное перо и в лосевых грязных перчатках. Большого труда стоило уложить в тарантас вещи и посадить Л.П., чтобы не измазать всё сажей. Хоть и неудобно Голубеву было перед своей молодой женой за такое усердие кучера Василия, но пришлось с этим смириться и закончить процесс венчания поездкой на разукрашенной истинно русской тройке, сняв предварительно с коренника ошейник с бубенцами. В конечном итоге, изобретательность кучера Василия вызвала у молодых лишь веселое настроение, сам же Василий сиял от удовольствия, видя, что Голубев приехал не один, а с женой.
Кучер Василий – молодой парень, лет 23. Им Голубев очень дорожил, так как он отличался особой любовью к лошадям. Его можно было всегда в свободное от поездок время застать в конюшне, где он убирал стойла, приготавливал корм, чистил лошадей. Кнута не признавал и лошадей никогда не бил, а, наоборот, очень нежно их гладил и разговаривал с ними, как с животными, хорошо его понимающими.
Утро выдалось хорошее, ясное. Лошади весело бежали. Трудно пердать то чувство, какое испытывали молодые. Весна была в полном разгаре. Паботы на полях уже начались. Стаи грачей, перелетая с пашни на пашню неугомонно кричали. Не хотелось говорить, а хотелось дышать, дышать, дышать, чувствуя близость друг друга.
Только подъезжая к усадьбе, молодые обменялись несколькими фразами. Трока весело подъехала к дому управляющего.
У крыльца приехавших встретил молодой лет девятнадцати татарин Ахмет, официально занимающий должность дворника при доме управляющего, старый дворной пёс «Цыган» и ирландский сеттер Голубева «Пират». Ахмет был привезён Голубевым из Саранского уезда Пензенской губернии с артелью татар в 40 человек, набранных для летних работ на хуторе. Ахмет у себя на родине в течение года, или больше, был