Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира – птоломеевой и коперниковой. М.-Л.: ГИТТЛ, 1948.
Изард У. Методы регионального анализа. М.: Прогресс. 1967.
Колосовский Н. Н. Производственно-территориальное сочетание (комплекс) //Вопросы географии №6 География хозяйства СССР. 1917—1947, М.: 1947.
Колосовский Н. Н. Основы экономического районирования. М.: 1958.
Колосовский Н. Н. Теория экономического районирования. М.: 1969.
Ленин В. И. – Набросок к плану научно-технических работ// ПСС. М.: Издательство политической литературы, 1967. 5 изд. Т. 36.
Лефевр В. А. Алгебра совести. М.: Инфо-Гнозис, 2003.
Лефевр В. А. Рефлексия. М.: Инфо-Гнозис, 2003.
Некрасов Н. Н. Региональная экономика. М.: Экономика, 1975.
Родоман Б. Б. География, районирование, картоиды: Сборник трудов. Смоленск: Ойкумена. 2007.
Родоман Б. Б. Под открытым небом. М.: Российское гуманистическое общество, 2004.
Родоман Б. Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии. Смоленск: Ойкумена, 1999.
Хаггет П., Чорли Р. Модели в географии. М.: Прогресс, 1967
Хаггет П., Чорли Р. Сетевой анализ в географии. М.: Прогресс, 1969.
Хаггет П. География: современный синтез. М.: Прогресс, 1972
Hägerstrand. T, Innovations för loppet ur korologisk synpunkt. C.W.K Gleerup, Lund, Sweden, 1953.
Памяти Бориса Родомана
Этот текст был написан загодя, за несколько лет до смерти Бориса Борисовича Родомана, согласован с ним и одобрен им. Как человек сугубо рациональный и романтичный, он хотел знать, что будет написано, когда он уже не сможет ничего исправить или опровергнуть.
Да, конечно, он, прежде всего, ученый – и воздать должное его таланту и кропотливому трудолюбию учёного необходимо – его и трудно представить себе в каком-либо другом качестве, но для меня и многих его потеря – это потеря человека: ироничного, влюбчивого, самокритичного, ранимого, порой робкого, но чаще – бестрепетно бесстрашного, умеющего в тусклых интонациях и отрешённостях говорить удивительные, потрясающие вещи.
Он не любил людей, считая, с одной стороны, что не за что, а с другой – что это обязанность Бога и президента, а вовсе не ученого. Но он чутко чувствовал природу и был неутомим в любви к ней. Он любил её ландшафтно, целиком, а не деталями, пейзажно, а не натюрмортно – он чувствовал единение своей жизни с жизнью природы. На подмосковной лыжне он был также естественен, как на высокогорной тропе в Гималаях, в амазонской сельве, на мягких карпатских склонах и среди галапагосских игуан.
Он превратил свою жизнь в путешествие, и не уставал путешествовать, и говорил себе и друзьям: «я поеду…» – пока не умер.
Он создал внутри себя мир, который превращал хаос бытия в упорядоченный космос существования, бытия по сути. Этот космос вполне адекватен его сознанию. Он жил в сотворенном им самим мире – счастливо и спокойно. Нам, живущим в творимом, а потому несовершенном мире, это чуждо и непонятно. Вторжения внешнего мира, признаться,