Липец был хорошим организатором и администратором, умеющим находить компромиссы, ловко устраивая и проводя различные научно-географические мероприятия любого масштаба, Родоман откровенно чурался и избегал всякого руководства людьми, я не помню его сидящим в президиумах и не представляю его себе членом какого-бы то ни было коллектива – он откровенный индивидуал.
Липец любил и был весьма почтителен со своей супругой Лерой – Родоман откровенно костерит свою жену и при этом удивляется, чего это она его не любит. Родоман – типичный и удачливый бабник, вечно окружённый почитательницами и читательницами, Липец – ярко выраженный однолюб, зато Родоман умудряется хранить верность своим многочисленным пассиям десятилетиями – и те отвечают ему той же монетою.
Липец умер мгновенно – взлетая по какой-то лестнице на очередное заседание, Родоман на моей памяти умирает с 1968 года и всё никак не умрёт, слава Богу. Смерть Липеца сильно и долго переживалась Родоманом как личная утрата – не было для него человека ближе Липеца.
Липец всегда был аккуратно и прилично одет – Родоман ходит в каких-то изношенных, с огромными английскими булавками, плащах и куртках, затоптанных кедах и небрежных штанах, которые только издали кажутся брюками. Однажды он, уже на восьмом десятке лет, приобрёл пальто (кто-то ему купил, не сам же), в нём приехал к нам в гости и, повертевшись в прихожей, заявил: «вот в нём меня и похороните».
Что же их объединяет?
Оба – глуховаты.
Энциклопедичность знаний – не понимаю, зачем им столько знать и помнить в Интернет-условиях? Оба – авторитетные географы и доктора наук, влюблённые – каждый в свою географию. При этом их объединяло отсутствие малейшей зависти к успехам и достижениям другого, а потому – глубокое и взаимное доверие.
Жажда до путешествий – за участие в работе «Города долины реки Вуоксы» я расплатился с обоими путешествием по Финляндии и вообще за участие в региональных и муниципальных работах платил им не столько деньгами, сколько командировками, поездками, а, главное, путешествиями. Как следствие – оба весьма неприхотливы к житейским условиям и обстоятельствам, безразличны к структурам повседневности и их отсутствию.
Вкус к жизни, в частности, оба – любители бани: в каких причудливых местах и ситуациях мы только не парились! При этом было видно, что более всего их радовала и баловала чистота тел после бани, а не сама баня.
Оба – жадные читатели географических карт, видящие и высматривающие в них куда больше нормального человека, пусть даже и с географическим образованием.
А ещё их объединяет дружеское отношение ко мне, за что я им искренне благодарен и признателен.
Всю жизнь опережая жизнь
к 80-летию