АЛ: А с философами ты ведь тоже сотрудничаешь?
Б.Р.: С философами… Ну, трудно сказать. Я общался с ними, когда у меня ещё были хорошие отношения с Шупером, который старался сближать нашу географическую науку с философами. Создавалась довольно благоприятная атмосфера, в которой и мои доклады, видимо, понимались и благосклонно воспринимались философами. Не знаю, можно ли отнести к философам науковедов, – вообще-то они от философов отделились, – но с науковедением у меня тоже был контакт. Мы с Володей Каганским ездили в Новосибирск, там были такие науковеды, как Соколин (?), Розов, Сычёва… Поскольку им надо было изучать науки в качестве объекта, они, после того, как изучили физику, химию, обратили внимание на географию. Стали в ней тоже что-то искать: стандартная ли это наука; чем она отличается; имеют ли такие науки право на существование… Появились новые теории наук, представления о том, что науки могут быть разного типа, и вот география – одна из них. А мы идём навстречу, подсказываем, как мы видим географию.
С Институтом истории естествознания и техники мы соприкасались. Я даже читал лекции по науковедению, потому что меня волновала моя собственная судьба, и я пытался доказать, что учёный —тоже творческая личность. То есть, он обладает определёнными особенностями, с которыми общество должно считаться и не заставлять его работать локтями или задницей, ходить на работу и расталкивать сослуживцев, делая карьеру; что учёный не стремится к власти, и что учёный не нуждается в директоре и сам никогда не будет директором.
Соприкасался я и с определёнными группами людей, кружками. Прежде всего это была группа Чебанова. Потом, если говорить о том, что ближе к профессии, – я много лет участвовал в работе так называемых российско-эстонских школ по охране природы. Результатом всегда был сборник трудов. Половину участников там составляли учёные из Эстонии, а половину – из других республик, особенно из России. Мы собирались то на территории остального Советского Союза, то на территории Эстонии. Это всё уже кончилось. Наше поколение там уже сошло со сцены, но недавно я увидел в Интернете, что меня в Эстонии, оказывается, кто-то помнит. Тем более, у меня было много научно-популярных работ, опубликованных на эстонском языке.
А.Л.: