– Да. – Натягиваю улыбку.
Девушка переключает внимание на планшет.
– На какое имя?
Мешкаю несколько секунд.
– Глеб.
Она кивает и что-то листает на экране планшета, а потом приглашает следовать за ней.
Мы останавливаемся возле ВИП-секций, и администратор жестом указывает мне на нужную кабинку, прежде чем удаляется и бросает мне напоследок:
– Хорошего вечера.
Хорошего вечера…
Хотелось бы, чтобы это было так.
Но… увы.
Оказывается, до этого момента я была относительно спокойна. Сейчас же в горле внезапно пересохло, и звук собственных каблуков слышится, отдается далеким эхом в ушах.
Желудок начинает непроизвольно сжиматься, а когда я захожу за перегородку, переплетенную зелеными растениями, предательский жар тут же подскакивает к горлу и мешает дышать. А в следующее мгновение я встречаюсь с обжигающим взглядом Глеба, и мое сердце спотыкается о волну эмоций, с которыми я еще не научилась справляться.
С трудом, но мне удается вспомнить, зачем я здесь. По крайней мере, пытаюсь убедить себя в том, что ради отстаивания интересов клиентов. Но врать себе нет сил.
Я здесь ради него. Ради нас.
Я здесь, потому что после нашей встречи утром больше не могу выбросить его из головы. Да и разве это возможно?
Сердце еще несколько раз бьет меня под ребра, а потом замирает.
Я останавливаюсь прямо возле столика, дезориентированная пристальным взглядом Глеба, и сжимаю ремешки сумки, как идиотка, не зная, что сказать.
– Так и будете стоять? – его голос в считанные секунды заставляет все мое тело зазвенеть от напряжения. А потом я прослеживаю его оценивающий взгляд, которым он скользит по мне, прежде чем снова возвращается к лицу.
Черт.
Жарко.
В его присутствии эта ВИП-кабинка кажется невероятно маленькой, но я стараюсь не показать вида, что меня это беспокоит, присаживаясь за стол.
Глеб откидывается в кресле, не прекращая сбивать меня с толку своим пристальным взглядом.
Как жаль, что я не могу себе позволить эту роскошь – разглядеть каждую любимую черту его красивого мужественного лица.
Я даже не могу сказать, что соскучилась, потому что это как минимум не полная версия моих чувств. Какая-то животная тоска на уровне боли вновь овладевает мной, и от невозможности коснуться Глеба, как раньше, сводит живот.
Я прочищаю горло, усилием воли прогоняя мысли, которыми сама себя загоняю все в тот же угол, но все равно невольно залипаю на квадратной челюсти с легкой однодневной щетиной.
Господи, почему все так сложно? Мне даже начать говорить сложно, потому что я по-прежнему не понимаю, какую игру он ведет.
– Почему вы так напряжены? – нарушает наконец Глеб эту тяжелую тишину первым.
Напряжена – это не совсем точное определение моего состояния.
Зато Глеб кажется неестественно спокойным. Это как безветрие перед бурей. Как тишина