Он отрывает руки от лица и несколько раз бьет кулаком в стену, прижимаясь к той лбом и зажмуриваясь так, будто внутри него ломаются кости.
Боже… Я делаю шаг и протягиваю к нему руку, но в самый последний момент замираю и не касаюсь его напряженных и ходящих ходуном плеч.
Я накрываю рот ладонью и едва сдерживаю горечь слез, которая душит меня. Господи, как мне ему помочь? Как…
– Глеб, я понимаю, как тебе тяжело…
Он резко оборачивается и впивается в меня красными от слез глазами.
– Нет! Ты не понимаешь! Никто не понимает! Если бы ты меня понимала, то прекратила бы рвать мою душу на ошметки! – Он запускает пальцы в волосы, начиная пятиться назад: – Просто… Просто оставь, Лена! Уходи! Убирайся и больше не приходи! – Он стучит по внутренней двери. – Уведите меня!
Я стою открыв рот и не могу сделать вдох от слез, которые иглами впились в горло. Я полностью дезориентирована эмоциями, которые заводят мое сердце до предела.
Охранник открывает дверь и пропускает Глеба вперед, но прежде, чем скрыться из поля моего зрения, Глеб оборачивается и бросает то, что разламывает мое сердце на уродливые куски:
– Все кончено, Лен. А моему сыну… ему лучше не знать о таком отце, как я.
Дверь захлопывается, и вместе с этим внутри меня что-то обрывается. Я еще несколько минут стою на месте в присутствии молчаливого охранника, а потом вокруг меня будто лопается пузырь с кислородом, и я открываю рот, не в силах сделать глоток воздуха.
Медленно разворачиваюсь и на ватных ногах выхожу из комнаты для свиданий, слыша, как за спиной лязгает дверной замок. Перед глазами все становится мутным. Колени подкашиваются, и я едва успеваю схватиться за стену.
Голова кружится, и я хватаю ртом воздух, но лучше не становится. В груди давит огнем. Дышать невозможно. Что-то не так. Но я не могу понять что…
Вокруг меня скапливаются работники сизо, но я не слышу, что они говорят.
Ноги не держат, но что-то помогает мне остаться в вертикальном положении. Ненадолго. С чьей-то помощью я присаживаюсь на стул и в этот момент понимаю, что мои брюки влажные. Шея такая слабая, но опять же с чьей-то помощью моя голова не заваливается. Дрожащей рукой провожу по внутренней стороне бедра, а когда поднимаю дрожащие пальцы, они почему-то красные, будто испачканы кровью…
Я пытаюсь спросить, почему у меня кровь, но внезапный болезненный спазм пронзает живот, язык заплетается, а глаза закатываются, погружая меня в темноту.
Этой ночью я родила сына, но еще не знала, что больше не увижу его отца…
Глава 4
Я паркуюсь возле ресторана, в котором Глеб назначил встречу.
Боже…
Обреченно ударяюсь лбом об руль и сижу так несколько минут, подготавливая себя к прыжку через пропасть, которая теперь разверзлась между нами.
Сейчас мои эмоции напоминают