– Почему ты больше замуж не вышла?
– Знаешь, Андрюш, я его до сих пор люблю. Мне часто кажется, что он рядом. Мы ведь женаты были всего восемь месяцев. Иван даже не узнал, что у нас дочь родилась.
– Господи, Илона! Сколько ей?
Нет, конечно, возраст называть не буду. Аринке по человеческим меркам давно восемьдесят стукнуло. Она Андрюхе в бабушки годится.
– Она уже взрослая. Вышла замуж и уехала к мужу. У меня внучка растет.
Я не вру ему, лишь слегка редактирую правду. Все в пределах допустимого.
– Давай по третьей.
Требовательно ставлю стопку перед Андреем. Мы выпиваем не чокаясь. Забираю рюмки, бутылку.
– Кофе будешь?
– Не откажусь. Где ты только его берешь?
– Не поверишь, Смирнов. Мне его привозят друзья.
Мелю зерна. Включаю кофеварку. Простые действия отвлекают от боли.
– Андрей, запри дверь на ключ, пожалуйста.
– Соблазнять будешь?
– Не надейся. Позволю себе, что остальным запрещала весь день.
Он поднимает одну бровь.
– То, о чем я думаю?
Нет, черного кобеля не отмыть добела.
– Нет. Курить будешь?
– Давай. Как отказаться, когда Снежная королева предлагает.
– Кто?
– Лон, ты ни разу не слышала, как тебя хирурги называют? Нет?
Отрицательно качаю головой. Пытаюсь открыть окно. Как назло, заел механизм. Смирнов убирает мои руки и распахивает створку.
– Ладно, давай убивать своих внутренних лошадей.
Андрей достает пачку и протягивает мне. Я отказываюсь. У меня есть нечто особое, что в Москве нынче не купишь.
– Ни разу не видел тебя курящей, – констатирует он.
Андрюха с интересом следит за моими действиями. А я вытаскиваю из сумки серебряный портсигар с золотым гербом и такой же мундштук.
– Ого, – только и замечает он.
Просто так портсигар не откроешь, есть секретик. Нажимаю потайную кнопочку и показываю ароматные кубинские сигареты. Смирнов, конечно, не курил в то время, когда в каждом ларьке продавались «Партагас» или «Лигерос». Делаю это очень редко, в такие дни, когда сердце заходится от боли.
– Хочешь попробовать? – спрашиваю его. – Только осторожно. Очень крепкие.
– Дашь сделать пару затяжек?
Это почти поцелуй, но отчего бы нет. За окном тихо падает снег. К вечеру похолодало, и меня слегка пробирает. Андрей это замечает:
– Иди, обниму чисто по-дружески. Слушай, там дверь, это, на ключ… Не подумают чего?
– После всего, что рассказывают? Не смеши меня, мальчик. Нашей репутации уже ничто не навредит.
Беру с дивана плед, и мы вдвоем в него заворачиваемся. Чуть в стороне светится высотка на Котельнической. Смирнов неожиданно интересуется:
– Лон, а ты москвичка?
– Ага, коренная. А ты?
– Ну, я тут родился. А папа с Кубани приехал в институт.
Он с восторгом, как мальчишка, взирает на светящееся здание.
– Когда