Что, Аннета, какова сермяга? А ты-то… а-а. Нет, золотце, все проще, в том-то и дело. Проще и страшнее. Так-то.
от Аннеты 13 октября
Милая Марина! Я потрясена Вашим письмом. Что значат в сравнении с ним все мои бирюльки! Что происходит, когда что-то происходит? Ничего не понимаю, скоро вообще перестану разговаривать, так все сложно. Советовал же Эпикур молчать пять лет. Вот и замолчу. Шутка.
Снова вечер, пора писем. Я лежу в постели, отдыхаю после субботней бани. Подсохшие волосы рассыпались по плечам, на груди дышит кружево сорочки. Никто не видит меня сейчас, не шепчет заветных слов. Светло и печально.
…"Купите наши травы. Красная лечит от любви, синяя от печали"… Ах, где мне найти красную траву? Нет, лучше синюю.
Пустой вечер, пустое письмо.
Возле подушки лежит и еле дышит крошечный котенок, пестрый, с голубыми глазами. Это пьяные буровики поиграли им в футбол. Я отняла с криком. Людвиг ухмыльнулся, заявился ко мне, долго сидел, покачиваясь на стуле, вздыхал и бубнил о том, как он меня "ув-важает и ж-жалеет", а в заключение попросил взаймы двадцать пять рублей.
Не понимаю. Точно гриновский домовой на холодной печке, я не в силах ничего понять. Почему они так поступают, эти люди? Мужчин не понимаю, боюсь понять. Ищу в них силы и мудрости, а … смотреть тошно. Иван мой нежный убил лося. Это страшная тайна. Мы ходили к тому месту. Косматый зверь лежал на боку, в глазах застыла смертная мука. Это не охота, это убийство. И сейчас в нашей кладовке стоит таз с огромными костями, будто изрубленный любовник. Брр.
Сосны, сосны шумят. Все собираюсь послушать их.
Скромное открытие этой недели: математика. Алешенька приступил к составлению простеньких уравнений с Х. И мне увиделось, что уравнения математики – это ловушки играющего ума, тиски, из которых бедному Х никогда не вырваться, коль скоро он дал себя о-предел-ить, связать через что-то иное. Греки не знали уравнений и свои построения чертили палочкой на песке.
Пустой вечер, пустое письмо.
Передо мной зачитанная книга. Паустовский "Ручьи, где плещется форель". Ах! Любовь певицы Марии Черни и боевого генерала, старинный замок в заснеженных Альпах, крыло рояля, гости…
У меня тоже есть общество, где я блистаю – костелянши, горничные, массажистки. Там подают брагу и сивуху, пляшут и орут песни.
Скучно, грустно
Молодой девчонке
На чужой, на чужой,
На чужой сторонке.
Вам неловко, Марина? Извините.
А какие бывают содружества! Гуляя по горящей Москве и зайдя в дом Ростопчиных, интендант Великой армии Анри Бейль, будущий барон де Стендаль, взял себе томик Вольтера из роскошного издания в сафьяновом переплете in-folio. Позже, в Париже, друзья укорили его тем, что он разрознил такую библиотеку! И это после ужасов зимнего отступления и рубки