– Не думаю, – как-то будто отмахиваясь говорит Фрэнсис. – Да, быть может Давид и действительно голова выдающаяся для кого-то, например, для своих этих девок, – заканчивает Фрэнсис пассаж и немного посмеивается, но наигранно, лишь чтобы показать, что здесь должен быть смех. Фрэнсис скептически относится к окружению Давида, ведь не считает, что даже большое количество женщин вокруг одного мужчины может как-то хоть даже не очень-то и сильно помочь этому мужчине, хотя скорее даже пареньку. Особенно когда против этого мужчины, или лучше сказать салаги, идут такие люди, как Фрэнсис и его команда. Продолжает он, Фрэнсис, так: – Но я сам жутко сомневаюсь в этом. Сомневаюсь в том, что он умён, конечно, – — Фрэнсис сильно выдыхает и направляет свой взгляд куда-то в сторону, хотя ничего перед собой сейчас не видит. Он будто сказал всё, что и было нужно высказать – а теперь он, Фрэнсис, пытается понять, следует ли добавлять ещё что-то, ведь Фрэнсиса позвали не просто так в это ужасно-чопорное место – к таким местам Фрэнсис не слишком-то и привык, ведь совсем недавно лишь закончил свою и без того разгульную и весьма бахвальную жизнь. Молчание настолько тяготит Фрэнсиса, что он не выдерживает и нервно произносит: – — Не знаю насчёт Фрэнка этого, если честно. Это – закрытый проект, поэтому даже мне не всегда удаётся увидеть, что же там наглядно происходит.
– Мы уже предполагали, что Фрэнка убьют скоро – но однако этого не произошло!.. – — начинает смеяться Бенедикт. Но смех Бенедикта очень едкий и ядовитый. Этот смех будто в укор ставит Фрэнсису его ценность – ценность Фрэнсиса. Поэтому смех становится ещё ядовитей и злее, будто кусает даже и самого Бенедикта, а дым, что выходит из его рта, захватывает лёгкие Фрэнсиса, и Фрэнсис начинает покашливать почти до самого конца их беседы, однако к концу будто привыкает к дыму и перестаёт таким образом обращать на этот дым внимание. – — Что же мы можем поделать?.. – – задаёт будто сам себе вопрос Бенедикт. И действительно: Бенедикт спрашивает это более себя, нежели мальчонку, по мнению опять же Бенедикта – мальчонку который лишь недавно переехал в такие роскошные и дорогие апартаменты, о которых никогда ранее и мечтать не мог такой человек как Фрэнсис. Конечно, Фрэнсис вышел из того же рода, что и Ницше, и Рокфеллеры – некоторые поговаривают, что он является ещё и Медичи, а может быть лишь всего-то, что рода Фрэнсиса и Медичей появились из какого-то одного, более раннего. Хотя, конечно, как Медичи он и мог образовать для себя сильнейшую нишу… однако Ницше в этом плане работает как ветка философа, а Рокфеллеры – как ветка великого магната… Да, это – всего лишь его родственные ветки, к которым он имеет лишь цистронное вроде бы отношение, то есть напоминает этих людей своей внешностью, но всё же это значит, что где-то внизу был тот человек, который носил гены и Фридриха Ницше, и Джона Рокфеллера, и самого Фрэнсиса, ведь они ужасно