– Что ты делаешь? – спрашивает он дрожащим от страха голосом, когда я подхожу к нему.
– От вас воняет. Хочу вас искупать.
– Я и сам в состоянии помыться, мистер Генри.
– Правда? Так что же вас останавливает?
– Просто я слишком устал сейчас. Дай мне отдохнуть немного.
Я хватаю его за запястье и сдергиваю с кровати. Он легко ударяет меня. Я кладу его руку себе на плечи и веду в ванную.
– Вот мыло. Вот мочалка. Полотенце. Закончите – позовете.
– Я уже закончил! – вопит он мне прямо в лицо и хохочет, как маньяк.
– А когда помоетесь, я вас побрею и соберу вам что-нибудь поесть.
– Знаешь, ты все же не мое создание, – говорит он.
– Нет, Уортроп, – отвечаю я. – Я вообще ничье создание. Просто ничье.
В кабинете ключа нет. Ни в одном из ящиков, ни на одной из пыльных полок и ни в одном из обычных тайников я его не нахожу. Здесь, как и везде в доме, все покрыто пылью вперемешку с иссохшими останками насекомых и патиной воспоминаний. Здесь он составлял все важные бумаги, писал письма и лекции для Общества. Здесь побывали многие светила прошлого: ученые, исследователи, писатели, изобретатели, знаменитости, в том числе пара президентов. Уортроп и сам был известен тогда, и даже довольно широко, правда, в узких кругах. Все это исчезло, ушло с орбиты его жизни, как только закатилась его звезда, как только в светильнике, которым он рассеивал тьму, кончилось масло, и тьма сомкнулась вокруг него. Письмо, оставленное без ответа, не поднятая вовремя трубка телефона, не принятое приглашение, и вот уже Пеллинор Уортроп превратился в воспоминание, могучую фигуру, стремительно скрывающуюся за горизонтом. Уортроп? Да, конечно, я помню Уортропа! Погодите, Уортроп или Винтроп? А может быть, Вартрип? Хотя какая разница? А что с ним случилось, вы не знаете? Удача все же изменила ему?
На стене над его столом висит старая карта. Кто-то – скорее всего, он сам, поскольку я этого точно не делал, – пометил булавками все места, куда его заводила жажда знаний. Я знаю их все, потому что почти везде побывал с ним вместе. Канада, Мексика, Англия, Италия, Испания, Африка, Индонезия, Китай. Всюду, куда влекла его тьма. Я долго стою, глядя на старую карту. Сколько жизней он спас в каждой из этих булавочных головок, в одиночку выходя против ужасов, на которые другие не отваживались даже смотреть? Трудно сказать. Сотни, может быть, тысячи. Не исключено, что и больше. Один Магнификум был способен стереть с лица земли целый народ, а он его победил. Он, Пеллинор Уортроп, чье имя теперь с трудом вспоминают куда менее значительные люди, чем он.
Что ж, ничего не поделаешь.
– Уилл Генри-и-и-и! – Его голос, странно далекий и слабый, долетает до меня сверху.
Я прикрываю глаза.
– Одну минуту! Помокните еще немного!
Я поступил неправильно. Начинать надо с самой закрытой точки и постепенно продвигаться наружу. Это более по-уортроповски.
Природа в своем развитии движется от простого к сложному, так же должны поступать