Я повернулся к ней. Она отпрянула, пораженная гневным выражением моего лица.
– Я рассказал тебе об этом по секрету, – сказал я.
– И я его не выдала, – ответила она, выпятив вперед подбородок – жест, оставшийся у нее с детства.
– Секрет не в этом, ты же знаешь. Я убил Кернса не из мести.
– Знаю. – В полумраке ее глаза казались больше, чем обычно.
– Вот именно. Так мы можем идти дальше?
– Ты же сам остановился.
Я взял ее за руку и потянул за собой. Заглянул за угол, в кабинет куратора. Дверь оказалась нараспашку, горел свет. Адольф сидел за своим столом, откинувшись на спинку стула, запрокинув голову и приоткрыв рот. Лили за моей спиной прошептала:
– Шага дальше не сделаю, пока ты не скажешь мне…
Я обернулся.
– Хорошо! Я хотел, чтобы это был сюрприз, однако я ваш верный слуга, мисс Бейтс – и его тоже, – и вообще всеобщий верный слуга, как я уже неоднократно доказывал, в том числе, убив Кернса. Особенно убив Кернса… Это нечто особенное, уникальное, единственное в своем роде, драгоценное – ну, по крайней мере, для монстролога, – самая большая гордость Уортропа на сегодняшний день. Он выставит его на специальной ассамблее ежегодного конгресса. А что он сделает с ним потом, один бог знает.
– Что же это? – она затаила дыхание. Порозовела. Привстала на цыпочки. Никогда она не была так прелестна.
Ей, как и мне, как и вам, было ведомо неодолимое желание, безнадежное отвращение-притяжение безликой, безыменной твари, что зовется Das Ungeheuer.[1]
Которого мы так жаждем, и которое отталкиваем от себя. Которое есть мы и одновременно не-мы. Которое было задолго до нас и будет еще долго после нас.
Я протянул руку.
– Входи и смотри.
Часть вторая
Глава первая
Входи и смотри.
Мальчик в поношенной шапчонке на два размера меньше и высокий мужчина в белом запачканном халате, голый подвальный пол и стеклянные банки с янтарного цвета жидкостью, подвешенные к потолку. Длинный металлический стол и инструменты на крючках и сверкающих подносах, разложенные в строгом порядке, точно столовые приборы.
– Здесь я провожу почти все время, Уилл Генри. Ты будешь приходить сюда только со мной или с моего особого разрешения. Главное правило, которое тебе надлежит усвоить: если что-то шевелится, не трогай. Сначала спроси. Всегда прежде спрашивай… У меня есть кое-что для тебя. Это рабочий передник твоего отца, с большим пятном, следом от работы. Пока он тебе велик, так что осторожнее, не споткнись. Ничего, скоро подрастешь.
На рабочем столе в большой банке что-то шевелится, извивается. Что-то пучеглазое. Вислогубое. Когтистое. Острые когти скребут по стеклу изнутри.
– А что вы тут делаете?
– Что делаю…? – Он явно озадачен. – А что тебе рассказывал отец?
«Я много где побывал, Уилл. Я видел чудеса, которые в силах представить лишь поэт».
Пучеглазая тварь