– Да ну вас, – Матвей в сердцах махнул рукой и, встав из-за стола, вышел в прихожую. – Сло́ва им не скажи…
– Так, ну вы тут выясняйте кто прав, кто виноват, а я на улицу пойду, покурю маленько. – Юрий грузно поднялся с места, плетёный стул жалобно скрипнул под ним. Поморщившись, зять прогнулся назад в пояснице и пошёл из избы.
– Так пойдёмте все на улицу, – предложила Наталья. – Мам?
– Ой… вы идите, а я пока со стола приберу, посуду сразу ополосну, а то засохнет. – Клавдия составляла пустые тарелки одна на другую.
– Может, тебе помочь?
– Нет-нет, не надо, – замотала головой старуха, – сама управлюсь. Идите, отдыхайте. – Она смахнула с клеёнки в ладонь хлебные крошки.
– Ну смотри, как знаешь.
И Наталья пошла на улицу вслед за мужем. Матвей вышел за ней.
Во дворе, сидя на лавке, стоявшей ближе к забору около углярки, курил Юрий. Наталья, подойдя к нему, привалилась спиной к штакетнику, а Матвей сел на крыльцо.
– Ты бы лучше не спрашивала у матери, а взяла б, да и помогла без разговоров, – сказал он дочери. – А то спрашиваешь… Конечно, она скажет, что не надо, а ты и рада-радёшенька.
– Пап, вот если б у меня дома кто-нибудь чужой без спроса пошёл на кухне хозяйничать, я бы не знаю, что с ним сделала. Терпеть такого не могу, – сердито возразила Наталья.
– А ты чужая, что ли? Ты ж не кто-нибудь, ты дочь. А она тебе – мать.
– Ой, ну ладно, всё… Закрыли тему, – с раздражением буркнула Наталья.
Некоторое время помолчали. Матвей с крыльца наблюдал, как Зина Суслова через дорогу разговаривает с какой-то женщиной. Потом на телеге мимо проехал знакомый мужик, махнул Матвею рукой, старик кивнул в ответ.
Зять, затушив сигарету и бросив окурок под дверь углярки, поднялся с лавки:
– Матвей Иванович, а где тут у вас в туалет-то сходить можно? – спросил он тестя.
Старик с недоумением посмотрел на него:
– Как где? Там же, где и раньше. Забыл, что ли?
– Да не забыл, но мало ли… Может, в другое место куда перенесли.
– Да пошто? Там же нужник и стоит, за баней.
Юрий пошёл в огород. Амур, увидев чужого, залаял было, но потом, узнав подзабытого гостя, умолк.
– Как Роман-то служит? – спросил отец у дочери о её старшем сыне.
Наталья пожала плечами:
– Вроде нормально.
– Сколько ему ещё осталось? Год?
– Весной год был, значит, ещё один остался.
– Он нам сперва-то писал, а сейчас перестал чего-то. Редко когда напишет. Может, осерчал на что?
– Да ну… осерчал… На что ему серчать-то? Так… времени, может, нету.
Снова замолчали. Наталья, задумавшись о чём‑то своём, сорвала травинку, взяла её в зубы. Из сенок вышел кот, махнул из стороны в сторону хвостом и улёгся у Матвеевых ног на нижней ступеньке крыльца.
– Так вы пошто на день-то только приехали? – спросил старик через некоторое время. – Что, даже на недельку нельзя остаться?
– Нет,