Да. Духи леса не только спасли её дитя, но и благословили…
Заряна.
Уже несколько дней она приходила к озеру, садилась на большой камень, что с берега уходил прямо в воду и горько плакала, утирая шитыми рукавами горючие слезы. Было видно, что горе её велико, но топиться при этом она не собиралась. Поплакав, она отрешенно смотрела на воду, затем, встряхнув головой, утирала остатки слез, вставала, оправляла платье и, подхватив корзину, уходила дальше по тропе.
Поперву Водней всё ждал, когда ж девица в воду кинется.
Он её еще на игрищах на Купала присмотрел. Ладная такая девка, округлая, на косу богата, зубов белых полон ряд – улыбнется, аж сверкают. Хорошая девка, весёлая… Была… И вот уже который день приходит, плачет. А топиться не собирается.
С каждым днём водяной подбирался всё ближе к берегу, девица всё одно ничего не замечала в своём горе. И вот он уже под самым берегом в камышах. Казалось, протяни руку и, можно стянуть девку за розовую пятку в студёную воду. Но так нельзя. С Йегой договор: можно утаскивать под воду только татей да душегубцев. Деваха же излучала только светлую энергию. Навки-то счастливы были бы – они любят светлых…. Но счастья всего на минуту, а отношения с лесной хранительницей испортятся надолго.
Да и толку-то от мертвой девицы – вон их сколько плавает… Холодные, грустные и молчаливые. Не то что живые: тёплые, шумные и весёлые. Так приятно их щупать за округлости, когда по ночам нагишом купаются. И эту тоже не раз видал. А на последнего Купалу, так, поди, повеселее прочих была. Как её кликали?… Заряна?…
– Заряна… – имя-то какое красивое. Водней и не заметил, как произнес его вслух.
– Кто здесь?! – девица встрепенулась, выпрямилась и посмотрела в сторону камышей. Хорошо хоть зеленоватая тритонья кожа позволяла Воднею оставаться незамеченным.
– … берегиня… – прошелестел водяной на манер местной хранительницы первое, что пришло на ум. Слава богам, что та по каким-то своим берегинским делам на пол луны куда-то запропастилась. Так что и Йеге не наябедничает и ему, Воднею, морду не расцарапает.
– …берегиня?! – девица отсутствующим взглядом осмотрела озеро и берег – никого не видать. – Видно почудилась, – передёрнула она плечами. – Жаль, что берегине меня не сберечь…
Да что ж такого стряслось с ней, что сберечь надо?!
Обычно безучастному к людским делам водяному, стало интересно. Уж больно сильно горевала девица. Иные и при меньших слезах в воду сигали. А эта сидит, ревёт. И прыгнула бы, да будто что-то не пускает.
– От чего сберечь? – опять не стерпел он, стараясь шелестеть в такт камышам.
В потухших глазах Заряны появился интерес, смешанный с благоговейным страхом. Она даже чуть приосанилась:
– Ты