– Я никогда не кричу, – сказала я, когда перестала вырываться и восстановила дыхание. Так как его рука все еще закрывала мне рот, мои слова прозвучали как нечто вроде «мммфф».
К моему удивлению, он тут же убрал руку.
– Я никогда не кричу, – повторила я.
– Кричи не кричи – здесь тебя никто не услышит, – ответил он с сильным горским акцентом.
Мне всегда нравился выговор жителей Северного нагорья. К тому же голос у него оказался низким, напевным и очень красивым. Пришлось напомнить себе, что он преступник и от него хорошего ждать не следует. Я сразу поняла, что он говорит правду: вокруг не было ни души. Никто не пришел бы мне на помощь, даже если бы я завыла, как ведьма-банши.
Я глубоко вздохнула:
– Что вы сделали с кучером и конюхом?
– Они сбежали, – не без радости ответил похититель.
– Трусы! – с отвращением проговорила я.
Не переставая крепко держать меня, он осторожно переступил с ноги на ногу:
– Не могу с вами не согласиться.
– Ну и что же вам нужно? – допытывалась я. – Вы – разбойник? Если да, сразу говорю: денег у меня нет.
Я немного кривила душой. У меня были пять фунтов от благотворительного Общества святого Варнавы плюс пять фунтов, щедро пожертвованные коллегами моего отца, и вдобавок еще фунт от мистера Кемпбелла – скорее всего, он, в нарушение всех правил, взял деньги с блюда для воскресных пожертвований. Одиннадцать шотландских фунтов[2] – неплохая нажива для разбойника с большой дороги.
Мне показалось, что плечи моего похитителя сотрясаются от беззвучного смеха.
– Я тебе не верю, – сказал он. – Ты – леди. Ты должна быть богатой. – Он ласково провел по моей спине рукой сверху донизу, и я застыла от возмущения.
– Может, обыскать тебя, чтобы проверить, правду ли ты говоришь?
– Давай, и я увижу, как ты болтаешься на виселице, – проговорила я сквозь зубы.
Странно, но мне казалось, что мой похититель вовсе не собирается меня грабить – как и насиловать невинную молодую путешественницу. Пока мы разговаривали, я чувствовала, что его голова занята другими важными мыслями.
– Так ты думаешь, что я разбойник? – спросил он.
Тут у меня в голове что-то щелкнуло: я вспомнила запах дыма, сбежавших кучера и лакея и скрежет металла об камень. Я поняла, что они, должно быть, перевозили перегонный куб. В горах Шотландии много тайных винокурен, спрятанных в укромных горных ущельях. Это стало настоящим проклятием для акцизных офицеров, потому что самогоноварением так или иначе занимались все горцы. Дошло даже до того, что священники прятали бутыли с виски в церквях.
– Нет, – ответила я. – Я не думаю, что вы – разбойник. Я думаю, что вы – контрабандист.
От удивления его передернуло;