– Вот, извольте! – отец Лидии, Владимир Степанович, нацепил на нос пенсне в блестящей золотой оправе, развернул «Казанский телеграф» и с выражением прочёл: «Гром рукоплесканий всей многотысячной толпы сопровождал Васильева во время его полета, продолжавшегося двадцать минут. Мастерски выполненный спуск увенчал блестящий воздушный маневр молодого русского авиатора. Не успел красавец-моноплан коснуться земли, как публика со всех мест рванулась к нему и при восторженных аплодисментах подхватила Васильева и на руках донесла до ангара». Ай да зять у меня!
Они сидели в гостиной огромного дома Лидиных родителей в компании Кебурии и друзей отца.
Лидия захлопала в ладоши.
– Он у нас герой!
– Вне всякого сомнения, – серьёзно ответил Владимир Степанович, – Или вот ещё: «Подобно гордым волжским орлам парили российские пилоты над ипподромом. Только парили выше, чем орлы и дольше, чем орлы. Полёты Александра Васильева и Виссариона Кебурова – это начало целой эпохи, чему все мы, несомненно, являемся счастливыми свидетелями». Каково? Орлы! Тут и фотография.
Владимир Степанович передал газету дочери. Та несколько раз подряд перечитала заметку и подпись под фотографией и пролистала газету, в надежде найти что-нибудь ещё про полёт мужа.
– Саша!
Её взволнованный голос насторожил Васильева.
– Твой друг Кузминский по отчеству Александрович?
– Совершенно верно. Он Александр Александрович. Мы тёзки. А что случилось?
– Слушай: «Трагедией закончился полёт племянника писателя Льва Толстого, Александра Александровича Кузминского на Комендантском аэродроме столицы, где в эти дни проходит первый Всероссийском праздник воздухоплаванья. Его моноплан «Bleriot XI» упал с высоты двадцать метров и разбился вдребезги. Сам пилот получил сильные травмы. Военный медик, профессор медицинской академии полковник Головин, присутствовавший на полётах в качестве зрителя, определил у пострадавшего повреждение челюсти, сложную травму коленной чашечки, а так же некомпенсированный перелом правой руки».
На несколько секунд в гостиной воцарилась тишина. Слышно было, как этажом ниже прислуга препирается с посыльным из лавки.
– Но я же послал телеграмму! Оу шени дэда! – Виссарион в сердцах выругался по-грузински. – Не могли не передать! Или не передали?
– Может быть, передали, но не прочёл? – предположила Лида.
– А как он в гостиницу не возвращался, а ночевал в ангаре? – Васильев вскочил и нервно зашагал по комнате, – Это всё проклятущая муфта.
– Я Блерио за уши оттаскаю! – Кебурия сделал зверское выражение лица и изобразил, как он расправится с французом, – Если бы Кузминский взлетел выше тридцати