– Я люблю музыку. Но в основном, что-то более спокойное.
– Например?
– Классику, джаз. Да много чего… Признаться, у меня есть коллекция старых виниловых пластинок, но я их совсем не слушаю. Они стоят на полке, кажется, даже в алфавитном порядке, – Дэйв усмехнулся, говоря о своем увлечении. – Я будто берегу их для какого-то особого случая, довольствуясь чем-то более современным, нежели патефон.
Глаза Кристалл загорелись, и она возбужденно развернулась на сидении вполоборота.
– У вас есть патефон? Потрясающе! И что в вашей коллекции?
– Элвис Пресли, Чак Берри, Френк Синатра, Боб Дилан, Ринго Старр, Нэт «Кинг» Коул и еще несколько прекрасных ребят. Я и сам всю свою коллекцию не упомню. Мой папа обожал музыку. Втайне мечтал, что я стану музыкантом.
– Стыдно признаться, но я мало кого из них знаю, – Кристалл в смущении опустила голову, воззрившись на учебники у себя на коленях.
– У каждого свои предпочтения. И так во всем, не только в музыке. К примеру, я не знаю того, кто сейчас поет, – Дэйв покрутил регулятор звука, прибавляя его громкость. – Вот, понятия не имею.
– Это Уикенд, – она снисходительно улыбнулась. – Этот парень очень популярен.
– На этот раз стыдно мне, – Дэйв рассмеялся, и Кристалл вновь заметила, как меняется в такие моменты его лицо. Сейчас он походил на озорного соседского мальчишку, но заметные в это мгновение морщинки, образующиеся в уголках глаз, вместе с легкой небритостью указывали на его зрелость.
Кристалл поспешно отвела взгляд, как только доктор Митчелл к ней повернулся, не переставая улыбаться своей завораживающей открытой улыбкой. Она поймала себя на мысли, что смотрела бы на него такого значительно дольше, будь у нее возможность не попасться на этом. Излишняя серьезность Дэйва часто пугала Кристалл. Или, скорее, озадачивала.
– Почему ваш отец хотел, чтобы вы стали музыкантом? – спросила она, бездумно водя пальцами по твердому переплету.
– О, – Дэйв растерянно моргнул. – Даже не знаю.
– Может, разглядел музыкальный талант? – предположила Кристалл.
– Не думаю. Скорее, это связано с его собственными обманутыми ожиданиями.
Она почему-то заметила, что Дэйв говорил об отце с непонятной ей долей раздражения. Конечно, Кристалл даже не смела спрашивать, что конкретно он имел в виду, говоря об обманутых ожиданиях. Не ее дело. Но она, к своему стыду, хотела бы знать о Дэйве что-то выходящее за рамки общения доктора и пациента.
– А какое будущее вы видите для Элизабет?
– Я поддержу любой выбранный ею путь и если нужно, то последую за ней. Но я почему-то уверен, что, несмотря на ее безрассудство, она не ошибется в жизни.
Кристалл смотрела на доктора Митчелла с восхищением. В очередной раз. И она хотела бы сказать ему, что правда восхищается им, как отцом для Элизабет, просто человеком, доктором. Настолько умело он подбирал нужные слова