– Лучше бы мне вовсе не приходить, – пробормотал адвокат.
– Ну конечно! А я сиди здесь одна и утешайся сигаркой да какими-то книжонками, от которых только спать хочется! Ну что это за жизнь – торчать безвылазно дома?
– Так живут все порядочные женщины, которых я знаю, – сухо ответил адвокат.
– Благодарю! В таком случае я, по счастью, не отношусь к порядочным женщинам, и мне надоело жить взаперти и любоваться лишь вашей физиономией, словно жене какого-нибудь турка.
– Это вы-то живете взаперти?
– Разумеется, – продолжала Жюльетта все более едко. – Скажите, вы хоть когда-нибудь приводили сюда своих приятелей? Нет, вы изволите меня прятать. Когда вы предлагали мне пойти прогуляться? Никогда: ваше достоинство может пострадать, если вас увидят вместе со мною. У меня есть карета: часто ли мы в ней катались? Да и то вы опускали занавески. Я выезжаю одна, гуляю одна…
– Старая песня, – прервал Ноэль, которым опять начал овладевать гнев, – без конца одни и те же беспричинные оскорбления. Будто вы не знаете, почему все так.
– Мне прекрасно известно, – гнула свое молодая женщина, – что вы стыдитесь меня. Однако я знаю людей и познатнее вас, которые не стесняются своих любовниц. Вы изволите бояться, что я запятнаю прекрасное имя Жерди, а между тем отпрыски самых знатных фамилий не боятся показаться в ложе в обществе кокоток.
На этот раз, к большому удовольствию г-жи Шаффур, Ноэль взбесился.
– Хватит упреков! – воскликнул он, вскочив. – Если я скрываю наши отношения, то лишь потому, что это необходимо. На что вы жалуетесь? Я предоставил вам свободу, и вы пользуетесь ею столь широко, что я понятия не имею о вашем времяпрепровождении. Вы мне пеняете на пустоту, которую я создал вокруг вас? А кто виноват? Разве это мне наскучила покойная и скромная жизнь? Мои друзья могли бы прийти в пристойную зажиточную квартиру, но как я приглашу их сюда? Увидев вашу роскошь, это бесстыдное свидетельство моего безрассудства, они тут же зададут себе вопрос, откуда у меня столько денег?
Я могу содержать любовницу, но у меня нет права швырять на ветер состояние, которое мне не принадлежит. Если завтра станет известно, что вас содержу я, мне конец. Какой клиент доверит свои дела дураку, разорившемуся ради женщины, о которой говорит весь Париж? Я – не аристократ, я не рискую ни прославленным в веках именем, ни громадным состоянием. Я Ноэль Жерди, адвокат, все, что у меня есть, – это моя репутация. Она ложна – пусть так. Но какова бы она ни была, я должен ее беречь, и я ее сберегу.
Жюльетта, знавшая Ноэля как облупленного, решила, что зашла слишком далеко, и принялась его успокаивать.
– Хорошо, хорошо, мой друг. Я не хотела причинить вам боль, – сказала она ласково. – Имейте снисхождение, просто сегодня я что-то очень раздражительна.
Такая перемена пришлась адвокату по душе, и он почти успокоился.
– Своею