– Но почему?
– Потому что ты богатая, а твой дедушка интересовался "спрутом". Это он придумал систему, по которой ты должна была жить.
Юлия нежно прижималась ко мне. Я, конечно, не буду спрашивать девушку о том, как она жила после смерти своей мамы. Потому что я знал, как охотилась "золотая молодёжь"в Москве и всюду в России за богатыми девушками, но чаще – за богатыми "мамками".
Я вчера, увидев на столе в кабинете прадедушки годовой абонемент ложи театра "МХАТ", понял, что девушка после смерти мамы не ходила в театр, но продляла абонемент. Перед театром и в театре было очень много профессиональных соблазнителей.
Юлия была предупреждена мамой, поэтому не обращала внимание на скромных или робких, наглых или роскошных мужчин, которые пытались познакомиться с ней. Они знали, что только в России по – прежнему принято было подходить к незнакомой девушке и знакомиться с ней. Но Юлия была предупреждена строгой мамой, что всякий незнакомец которй мог подойти к ней в театре или на улице – это проходимец.
Юлия нежно прижималась ко мне и выглядела "слабой". Но она была властной и сильной. И я знал, что со временем Юлия из меня "верёвки"будет вить.
Я никогда не посмел бы подавлять властность Юлии, потому что я знал историю жизни графинь Лопухиной и Шереметевой. Они обе умерли молодыми. Они "таяли". А причина их ранней смерти – в их характерах – властных.
Шереметева родилась рабыней, и она не смела приказывать своему мужу, а графиня Лопухина пыталась руководить слабым мужем. А он требовал от жены подчиняться его воле. И она смирилась.
Воля этих красивых женщин каждый день подавлялась. Они не смели проявлять свой характер. Они стали нервными, вздрагивали от любого шума. Жизнь для них становилась скучной и никчемной. И как избавление от тягостной жизни обе графини с облегчением приняли смерть. А в советской медицине подобная ранняя смерть аристократок называлась "вырождением"…
В машине, когда Юлия вставляла в мою ушную раковину "наушник", спросила:
– О чём ты сосредоточенно думал в квартире?
– О тебе.
– Говори, мне интересно, – приказала моя очаровашка.
– О, мудрейшая халифша моей души, персик моего сознания с формами лучших маслин мира, между горами коих простирается долина блаженства, которая именуется тайным словом, которое возбуждает моё сознание. И я не решаюсь даже намёком обозначить сие – проговорил я очень серьзно.
Юлия, смесь, повисла на мне.
– Что ты сказал?
Мне было очень приятно, что моя девушка улыбалась мне, прижималась, а я всё время помнил, что она могла погибнуть в любой момент.
Кроме бронежилета я надел на Юлию пластиковый, тяжёлый шлем, который был похож на мотоциклетный.
Я знал из исторических хроник, что банкиры Гутенберги тысячу лет назад спонсировали герцога Вильгельма, правителя Нормандии. Когда он обратился к банкирам с просьбой об огромном кредите, чтобы нанять сотни безземельных рыцарей, построить корабли